Джеймс Блейк, The Flaming Lips, Wire, Brandt Brauer Frick и другие

James Blake «Overgrown»

Джеймс Блейк научился петь и любить. Все-таки фестивальная культура и новая музыкальная экономика могут приносить непосредственную творческую пользу: если прежде тихий и чувствительный британский юноша, прячущий душу в лэптоп, максимально механизировал свой голос (и явно не только по идейным причинам), то на «Overgrown» он с первой же песни поет красиво и нежно, будто более земная версия Энтони; и виной тому, по всей видимости, многочисленные концерты, которые Блейку пришлось за эти две дюжины месяцев дать по всему свету. Некогда закономерно объявленный флагманом постдабстепа, на второй своей пластинке Джеймс совсем уже отдаляется от отправной точки — зато, кажется, достигает пункта назначения. Может показаться, что от дабстепа и в целом аппаратной музыки здесь вообще остались только периодически возникающие сухие перестукивания драм-машины, но это, конечно, не так: при всей фортепианной органике «Overgrown» Блейк все равно по-прежнему мыслит как человек, чей основной инструмент — программа; даже в самых интимных и деликатных вещах здесь легко услышать замысловатую драматургию, пришедшую в наследство от жанра, который Блейка породил. А главное — он дивно умеет организовать собственно пространство трека: «Overgrown» — это, конечно, альбом про мятежную любовь, которой сопутствуют неуверенность в себе, пронзительная экзистенциальность и прочие понятные ощущения, и каждая мелодическая фраза здесь повисает в тревожном воздухе, как слова в самом важном разговоре, где паузы важнее того, что сказано. Впрочем, и сами мелодические фразы здесь такие, что долго не забываются; лучшие здешние вещи почему-то заставляют вспомнить строки совсем уж неожиданного автора — про то, как в поле земные закаты рождали смертельную нежность. А.Г.

Клип на титульную песню альбома

Wire «Changes Become Us»

Ветераны английского арт-панка с более чем 35-летним стажем все еще чувствуют себя отменно. За последнюю пятилетку Wire даже как-то зачастили с альбомами — такой прыти они не выказывали с конца восьмидесятых. После вышедшего в самом конце 2010-го «Red Barked Tree», который сходу хотелось назвать классическим из-за нескольких песен, сделавших бы честь Wire молодым, неубиваемый квартет неожиданно выдал несвойственную ему ностальгическую запись. Впрочем, и тут получилось довольно изящно — Wire не подражают себе ранним, а домысливают первый виток собственной истории: «Change Becomes Us» состоит из перезаписанных в спартанском звуке песен, задуманных для четвертой пластинки коллектива, так и не вышедшего ввиду первого развала группы продолжения классического «154». Тогда группу все больше уносило в арт-терроризм и шумовой рок на предельных скоростях, и ответственен за это был в большей степени был Брюс Гилберт, самый старший из участников группы и единственный ныне отошедший от участия в ней (то есть можно только догадываться, как много в этом альбоме исторической правды). Но сеанс омоложения удался: настолько похожих на пресловутую классическую трилогию альбомов у Wire не было; другое дело, что отчасти «Change Becomes Us» звучит как зачем-то выуженные из пыльного чулана ауттейки (пусть и вполне себе дельные), которые примеряет на себя группа, всегда славившаяся тем, что не оглядывается назад. В любом случае, это редкая для 2013 года рок-музыка без позы и фиглярства, но с какой-то очень правильной осанкой. Т.В.

«Adore Your Island»

Atom TM «HD»

Сеньор Коконат, Atom Heart, +N — только имен у немецкого франта-остроумца Уве Шмидта за последние 20 лет было больше десятка; альбомов он и вовсе записал под сотню; в общем, это человек, предельно близко представляющий себе внутреннюю жизнь электронной музыки — а потому способный вынести ей приговор. Чем он примерно и занимается на «HD», представляющем собой концептуальный альбом про состояние мысли в этой самой электронной музыке, одновременно серьезную рефлексию по ее поводу — и пародию на нее (юмор и критика у Шмидта вообще всегда живут вместе). Для того чтобы рассматривать объект своего интереса максимально незаинтересованно, Шмидт возвращается к истокам — и конкретно к группе Kraftwerk: «HD» соткан из цифровых помех, превратившихся в основу для простых, но эффектных механичных мелодий, холодного голоса, пропущенного через вокодер, и неумолимого бита; это как бы примитивная музыка, в которой простота, однако, служит всего лишь приемом, способом упаковать сложное рассуждение. О чем? О том, как в современном информационном пространстве любая музыка превращается в белый шум («The Sound of Decay»), о тоталитарной природе современной глобальной эстрады («Stop (Imperialist Pop)»), о клишированности отношений между мужчиной и машиной («I Love U (Like I Love My Drum Machine)», где чертиком из табакерки вылезает вездесущий Джейми Лайделл) и о типизированности музыкального протеста (уморительный кавер на известно чью «My Generation»). Причем вся эта рефлексия упакована в максимально понятные и доступные формы; своего рода ретрофутуристические шлягеры. И хотя Уве Шмидт скорее ставит вопросы, чем дает ответы, вывод из «HD» напрашивается примерно такой: на самом деле машины уже победили людей — просто этого никто не осознал. А.Г.

«Stop (Imperialist Pop)»

The Flaming Lips «The Terror»

Еще одна солидная (в этом году The Flaming Lips исполняется тридцать лет), но не по возрасту бодрая, (без)умная и полная идей рок-группа с очередным безукоризненным альбомом. «The Terror» — первый за четыре года релиз FL, который можно без опасений рекомендовать неофиту: всегда славившиеся эксцентричными выходками оклахомцы за означенный период превзошли сами себя. Они записали кавер-альбомы на классику Pink Floyd и King Crimson; выпустили отличную пластинку беспощадных коллабораций с самыми разными людьми в диапазоне от Йоко Оно до певицы Кеши (с последней у группы в этом году должен выйти отдельный совместный альбом); представили миру шестичасовую песню; представили миру двадцатичетырехчасовую песню; сыграли восемь концертов в разных городах США за одни сутки, угодив в Книгу рекордов Гиннеcса; паковали записи в желатиновые человеческие череп и эмбрион натуральных размеров, ну и так далее. После всего этого номерной «The Terror» с его выжженной вязкой неопсиходелией кажется как раз-таки настоящей неожиданностью. Перетекающие друг в друга мечтательные, оторванные от земли, почти не опирающиеся на ритм, репетитивные песни завораживают и требуют к себе повышенного внимания: слушать «The Terror» в фоновом режиме — занятие крайне неблагодарное. «The Terror» — хорошее напоминание всем тем, кто считал, что The Flaming Lips увязли в диковатой эксцентрике, о том, какая это на самом деле большая и важная группа. Получите, распишитесь. Т.В.

«Try to Explain»

Brandt Brauer Frick «Miami»

В названии — три фамилии; начинается альбом с длинной пианистической интродукции; однако лютые веселые люди на обложке четко сигнализируют: это не фортепианное джазовое трио. То есть в некотором смысле оно — но предельно превратно понятое и существующее в принципиально другом контексте. Трое немцев, вооружившись пианино, вибрафоном, струнными и перкуссиями, не первый год производят сугубо акустическими методами музыку техно. Предыдущая их пластинка была и вовсе записана с камерным ансамблем из 10 человек, на «Miami» все несколько лаконичнее и суше, что, впрочем, не значит — хуже. BBF тут в некотором роде помещают свой метод в обратную перспективу, идут от уже освоенного акустического техно обратно к музыке почти консерваторского толка: первая же вещь на «Miami» длится десять минут и представляет собой пронзительную теневую рапсодию для хорошей скандинавской певицы под минималистическое бряцание клавиш и роковой гул духовых; далее следуют вещи покороче и поритмичнее, но не попроще (а подпевают и подговаривают Джейми Лайделл, ветеран немецкого авант-попа Гудрун Гут и русская красавица Нина Кравиц, ставшая в последнее время большой звездой международных танцев для ума). Brandt Brauer Frick сводят вместе академический минимализм и минимал в его клубном понимании, добавляя к ним дополнительных темных красок — к выгоде обоих; в «Miami» множество ритмических и композиционных неожиданностей, при этом и печальная созерцательная эмоция в альбоме выражена отменно. Вообще, конечно, техно, сыгранное на живых инструментах, — давно уже не новость, и Brandt Brauer Frick, конечно, в курсе — потому они и не усугубляют жанр, оставляя собственно танцы коллегам вроде Elektro Guzzi, а деконструируют его. А.Г.

«Plastic Like Your Mother», совместный трек с Оммасом Китом, участником группы Sa-Ra Creative Partners, работавшим, среди прочего, над прошлогодним альбомом Фрэнка Оушена

Laura Mvula «Sing to the Moon»

Мы про нее уже говорили: эту девушку девушку зовут Лора Мвула, ей 25 лет, окончила Бирмингемскую консерваторию по классу композиции. Бирмингем — второй по величине город Великобритании; в нем вроде как много чего в последнее время происходит, и Мвулу негласно поставили во главе новой бирмингемской музыкальной волны. Сочиняет она своеобразный ответ новому R’n’B — возвращаясь к корням этой музыки, соулу, госпелу и тому подобному, Мвула придумывает сложные песни-композиции с причудливыми аранжировками, взятые будто из какого-то несуществующего мюзикла. Группа у нее – целый оркестр, в котором, кстати, играют ее брат и сестра (семья для Мвулы вообще важная тема, музыкой она начала заниматься благодаря отцу). Она вкрадчиво и красиво поет. Она придумывает затейливые и красивые мелодии. В каком-то смысле «Sing to the Moon» напоминает классические арт-роковые пластинки начала 1970-х; даже не столько по звуку, сколько по духу, размаху — тут очень сложно запомнить и выделить какую-нибудь одну песню. Пластинка, признаться, далеко не идеальная, иногда становится скучновато, но у Мвулы однозначно есть талант — и, думается, такой, какой раскроется не сразу. На «Sing to the Moon» ей удалось придумать что-то вроде своего языка: ничего похожего мы в этом году наверняка не услышим. Г.П.

«Green Garden»

Blanche Blanche Blanche «Wooden Ball»

Население городка Брэттлборо, что стоит на речке Коннектикут в штате Вермонт, — чуть больше 12 тысяч человек. Именно там происходила значительная часть действия лавкрафтовского «Шепчущего во тьме». Именно там расположена психбольница, в которой происходило действие шизофренического эксплуатейшн-боевика «Запрещенный прием». Ну а еще именно там живут два человека, которые составляют Blanche Blanche Blanche — одну из самых занятных экспериментальных поп-групп текущего момента. Blanche Blanche Blanche хорошо встраиваются в традицию всех «неправильных» песен, начиная от группы The Shaggs (Зак Филлипс и Сара Смит тоже делают вид, что не умеют играть) до Ариэля Пинка (похожие сумасбродные сочинительские повадки, песни-виньетки и отсылки ко всяким неочевидным источникам типа восьмидесятнических телевизионных заставок); их музыка — это спонтанный домашний публицистический минимал-поп, одновременно обаятельный и неудобный; в «Wooden Ball» масса понятных и цепких мелодий, но им все время что-то мешает — то аккомпанемент в исполнении какого-то чайника со свистком, то категорически неконвенциональный вокал. Именно эта неловкость и есть тут самое интересное — ну и еще собственно темы песен: одна из них посвящена лекциям TED, другая называется «Вступай в креативный класс»; Филлипс и Смит основательно подходят к критике интеллектуального истеблишмента и одновременно нарочито ведут себя так, чтобы их не воспринимали всерьез. По духу, по подходу, по смыслу эта запись ближе доморощенной самопальной поп-музыке начала 80-х, чем большинство групп, которые покупают на eBay соответствующую аппаратуру, притом что никакого ретро BBB не подразумевают. И пафос их, в конечном счете, ясен: стал я диким — стань диким и ты. А.Г.

«Join The Creative Class», хорошая песня на актуальную тему

Umberto «Confrontations»

Umberto — это главный проект жителя Канзаса Мэтта Хилла, до того замеченного в роли соавтора и басиста другого проекта схожей тематики, Expo ’70. Итальянский псевдоним неслучаен — прежде всего Мэтт вдохновляется эпической электроникой в духе группы Goblin, главных композиторов кинолент Дарио Ардженто и жанра джалло в целом. Впрочем, можно взять и шире: «Confontations», как и предыдущие работы Umberto, выпущенные не теряющим актуальности калифорнийским лейблом Not Not Fun, а также конторами, принадлежащими группе Mogwai и вышеупомянутому Expo ’70, похож сразу на всю хорошую размашистую синтетику поздних семидесятых-ранних восьмидесятых: тут можно припомнить и Клауса Шульце, и Харальда Гросскопфа, и Петера Бауманна, и прочих людей такого рода. «Confrontations» ничуть не хуже ни предыдущего опуса Хилла, ни, в общем-то, большинства первоисточников: звуковая палитра тут выполнена на совесть, мелодии вызывают в памяти фантомные воспоминания, лишенные всего человеческого хоралы навевают тревогу, синтезаторы поют оду прогрессу и межгалактическим путешествиям, а размеренный ритм лишь подчеркивает стройность композиции. Если бы продюсеры ремейка «Трона» не мыслили соображениями экономической целесообразности, им стоило бы позвать сочинять саундтрек не гигантоманов Daft Punk, а Umberto — у него оммажи эпохе очеловеченных машин и такого близкого космоса получаются куда достовернее. Т.В.

«The Summoning»

Marnie Stern «The Chronicles of Marnia»

Внешность обманчива: это с виду Марни Стерн — милая блондинка, которая и песни должна петь соответствующие; когда она берется за гитару, людям неподготовленным впору затыкать уши. Ну то есть впору было — на предыдущих трех альбомах Стерн играла сверхинтенсивный математический рок на зашкаливающих скоростях, заботилась, кажется, прежде всего о темпе и навале, ну и еще добавляла жару собственным резким голосом; все это звучало очень ярко, но на длинных дистанциях, пожалуй, все-таки немного утомительно. «The Chronicles of Marnia» — все то же самое, но в диетической версии, и в данном случае это не упрек: с точки зрения ретивых терзаний электрогитары эта пластинка Марни если и уступает предыдущим, то чуть-чуть, зато из общего мельтешения и месива наконец сложились полноценные песни, с которыми хочется иметь дело уже не только на правах диковинки. Если бы, скажем, Allo Darlin' вдруг объединились с группой McLusky — возможно, получилось бы что-нибудь такое. А.Г.

«Year of the Glad»

Phosphorescent «Muchacho»

Phosphorescent — это бородатый человек по имени Мэттью Хоук, иногда с гитарой, иногда с чем-нибудь еще в руках. Его смело можно назвать бардом, но за 10 лет своей творческой деятельности он успел много чего перепробовать и много как повернуть простую схему «песни от лица одного человека». То он играет совсем прямолинейный акустический фолк и кантри, то экспериментирует со звуком, текстурой, ударяется чуть ли не в эмбиент. «Muchacho» — второй случай: Хоук плетет целый звуковой гобелен из духовых, скрипок, фортепиано и электроники. С похожими идеями к фолку подходили в последнее время Bon Iver и Fleet Foxes, обогащая его новыми звуками и мощно продюсируя. На «Muchacho» работа со звуком тоже совершенно выдающаяся, альбом звучит глубоко и богато, но далеко не прилизанно. К тому же у Хоука очень своеобразный голос, разбитый и немного хриплый — и он, и те слова, которые он произносит, важнее любых инструментов; вторым номером на альбоме идет «Song for Zula», гениальная песня про разбитое сердце, в которой слышно, что за богатым звуком скрывается человек — все тот же, все тот же. Г.П.

«Song for Zula»

Superhuman Happiness «Hands»

15 секунд высокохудожественных хлопков; дальше — праздничный грув, восторженные дудки, отрывистые гитарные риффы, крикливый хор и крайне бодрое движение в сторону весны. С первых секунд этого альбома в голову приходят нью-йоркские люди, так или иначе работающие с африканской душой, вроде Antibalas или TV on the Radio, и это не зря — основатель Superhuman Happiness Стюарт Боги играл на саксофоне и у тех, и у других, а еще, например, с Колином Стетсоном и Yeah Yeah Yeahs, да и вообще головастый продюсер Дэвид Ситек зовет его поработать чуть ли не над каждой записью, которая попадает ему в руки. Superhuman Happiness — это, соответственно, секстет под безраздельным управлением Боги, его отдельная собственная радость, и очень жаль, что эту радость пока никто толком не разделяет: «Hands» — альбом во всех отношениях прекрасный: подвижный, громогласный, умный, зрелищный и так далее; белый бруклинский мелодизм здесь отменно совмещен с черным вертлявым грувом. Да, не сказать, что эта группа что-то изобретает, все это так или иначе мы уже слышали — но, во-первых, не настолько часто, чтобы от этого устать; а во-вторых, см. название ансамбля: счастье необязательно придумывать — достаточно его испытать. А.Г.

«See Me On My Way»

William Tyler «Impossible Truth»

Уильям Тайлер — молодой гитарист из Нэшвилла, столицы кантри. Он играл с Рисом Четэмом, The Silver Jews, Бонни Принсом Билли, а пару лет назад стал записывать сольные альбомы; «Impossible Truth» — второй. Это, как можно догадаться, альбом инструментальных гитарных композиций, вызывающий в памяти Джона Фэи и Джеймса Блэкшоу; у Тайлера, тем не менее, свои собственные манера и звук. Инструментальные гитарные альбомы — заковыристая штука, потому что они нечасто выходят по-настоящему интересными; гитарист оказывается обнажен со своим музыкальным мышлением, которое далеко не всегда может вытащить целую пластинку. У Тайлера, тем не менее, получается. Он играет в разных открытых строях (как много делал Джон Фэи), и они подталкивают его к определенной манере –— в основном, каждый трек строится вокруг одной простой идеи. Наблюдать за тем, как он эти идеи развивает и ходит вокруг них — сплошное удовольствие. Кроме того, «Impossible Truth» удивительно записан, немного грязновато и мутно (продюсер вроде как-то хитро работал с пленкой), что добавляет характера. Самое замечательне в этой пластинке — она одновременно кажется очень знакомой, потому что Тайлер работает внутри традиции, и очень самобытной. Г.П.

«Cadillac Desert»

Young Dreams «Between Places»

Норвежская группа из города Бергена, где людей 268 тысяч, а групп примерно столько же — и довольно много хороших. Young Dreams, конечно, неизбежно попадают в категорию «сказочный скандинавский поп», но от соратников отличаются — бодростью и американским звучанием. Они играют на территории инди-попа XXI века, беря примерно одинаково от воздушных песен 60-х и джангл-попа 80-х, у них есть распевы в духе Beach Boys и Animal Collective, но есть и четкая, плясовая ритм-секция. В самые лучшие моменты «Between Places» напоминает пластинки великой группы The Zombies. Young Dreams сочиняют радостные, восторженные песни про молодость (название и правда говорящее), прыгучие и куда-то мчащиеся, как свойственно юности. Язык не поворачивается назвать эту пластинку проходной, но так, наверное, и есть – все-таки такой музыки очень много, и даже в городе Бергене наверняка найдется больше одной такой группы; но Young Dreams все равно ужасно обаятельные, так что ну с ней, с исторической ценностью. Грустно думать, что напрасно была нам молодость дана. Г.П.