Perfume Genius, Tennis, Black to Comm, Silver Mt. Zion, Busdriver, Sonic Death и другие

Perfume Genius «Put Your Back N 2 It»

Американский музыкант Майк Адреас, записывающийся под псевдонимом Perfume Genius, — гомосексуалист и бывший наркоман. Свой первый альбом он записывал два года назад, проживая вместе со своей матерью в трущобах Сиэтла. Когда лейбл Matador захотел выпустить альбом, оказалось, что Адреас потерял оригинальную запись, и звук пришлось восстанавливать с mp3. «Learning» при этом был поразительной пластинкой — Адреас просто и искренне пел о самых темных сторонах человеческой жизни. Теперь он живет со своим бойфрендом, и «Put Your Back N 2 It» он записывал в студии, но песни от этого не поменялись. На сайте лейбла Matador есть страница, где можно почитать комментарии Perfume Genius к каждой песне с альбома: вот, например, в «Dark Parts» поется о том, как дедушка Адреаса издевался над его матерью. А «Awol Marine» инспирирована гей-порно, которое Адреас видел: там между съемками один из участников признается, что снимается, чтобы заработать денег на лекарство для своей жены. Звучит, наверное, жутковато, но Майку Адреасу удается во всем этом находить красоту, печаль и силу. Это настолько личная и обнаженная музыка, что она почти отталкивает. С музыкальной точки зрения все сделано очень просто: Адреас поет дрожащим голосом под минимальный аккомпанемент, чаще всего звучат клавиши, иногда к ним добавляются гитара или тихие ударные; при этом остается много свободного пространства, но звук так выстроен, что оно тоже как бы звучит, — тишины нет вообще. Лучшей характеристикой этому альбому будут его экспозиция и финал: он начинается вздохом, а кончается тихим битом, напоминающим сердцебиение. Г.П.

Punch Brothers «Who’s Feeling Young Now?»

Существуют в Америке музыкальные жанры, совершенно не предназначенные для экспорта. Ну, скажем, кантри. Или вот блюграсс — помесь ирландского с аппалачским, сформировавшая свои основные правила лет сто назад и с тех пор более-менее успешно существующая на внутреннем рынке; банджо, скрипка, мандолина, распевы и танцы вприсядку. Справедливости ради, большая часть этой музыки остается в границах своей родины вполне заслуженно, но есть и исключения — и это как раз Punch Brothers, которые одновременно являют собой чуть ли не главную блюграсс-группу Америки современности (судя по рейтингам продаж альбомов, во всяком случае). Почти не изменяя инструментарию (собственно, мандолина, банджо, скрипка, гитара, контрабас — и никаких ударных) и радикально не атакуя канон, Punch Brothers при этом умудряются сочинять и разыгрывать дивные совершенно песни — красивые, извилистые, привольные и остросюжетные. В них нет ни занудного аутентизма, ни сусального китча; традиция здесь понимается не как набор закрепощающих правил, а как оперативный простор; ну и в конце концов с мелодиями и чувствами у них тоже все в порядке. «Who’s Feeling Young Now?» от предыдущих пластинок Punch Brothers отличается именно качеством песен: местами без всяких к тому оснований тут возникает совершенно рок-н-ролльный драйв, местами — какое-то французское изящество. Подключись эти люди к розетке и обзаведись барабанами — получилась бы еще одна хорошая инди-рок-группа, похожая, скажем, на Radiohead (тем более что на альбоме есть полностью сыгранная на акустических инструментах кавер-версия титульной песни альбома «Kid A» — выдающаяся вещь). Но так, как есть, гораздо, гораздо интереснее. А.Г.

«Movement and Location»

Belbury Poly «The Belbury Tales»

Английский хонтологический лейбл Ghost Box за восемь лет существования, кажется, ничуть не изменился: здесь все так же выходят блестяще оформленные пластинки тех же примерно трех музыкантов — The Focus Group, The Advisory Circle и Belbury Poly. Музыку они играют тоже примерно ту же самую; динамика присутствует разве что в том, с каким мастерством подписанты Ghost Box проделывают старые трюки. Пару лет назад у The Focus Group вышла блестящая совместная пластинка с группой Broadcast, в прошлом году замечательный альбом записали The Advisory Circle, теперь вот Джим Джупп, похожий на библиотекаря смешной человек в очках, записал лучшую пластинку своего проекта Belbury Poly. Методы старые: винтажные клавиши, неведомые семплы, музыка из несуществующих фильмов 60-х, неземные мелодии. Но на «The Belbury Tales» имеет место какая-то особенная четкость и сконцентрированность, мир пластинки гораздо более ощутим, чем раньше: скажем так, если раньше музыка Джуппа пробуждала призраков прошлого, то здесь образуется цельная альтернативная реальность. «The Belbury Tales» сопровождает короткий рассказ писателя Роба Янга про человека, который пошел в деревне за водой, а в итоге оказался свидетелем языческой оргии. Вот и реальность альбома ровно про это: красота бок о бок с паранойей, буколика, омраченная чем-то неведомым, кинофильм «Плетеный человек», пересказанный языком музыки. Г.П.

«The Geography»

Black to Comm «Earth»

Вообще-то эта запись является саундтреком к одноименному фильму сингапурского режиссера Хо Тзу Ниена — но его я, честно скажу, не видел и теперь боюсь: страшное, видимо, дело. Альбом, впрочем, и сам практически как фильм. Немец Марк Рихтер (не путать с Максом Рихтером) и прежде весомо зарекомендовал себя как производитель красивой и мрачной гудящей электронной музыки — на «Earth» же его шатнуло в сторону песен, и получилось еще более впечатляюще. Хотя песни тут надо понимать условно — это, если угодно, такая эстрада, тлеющая в пламени мирового и человеческого пожара. Большая часть музыки была написана под сильными болеутоляющими, которые Рихтер принимал, когда лечил сломанную ногу, — и это слышно: «Earth» представляет собой пять композиций на сорок минут, где скорбный и благородный мужской голос (поет человек, именующий себя Виндикатриксом) выныривает из шорохов, шумов, осколков звука, полевых записей, атональных гитарных аккордов и прочих абстрактных звуковых полотен, которые умело нагнетают экзистенциальную драму. Это очень больная, но глубокая и красивая запись; если говорить об аналогиях, то «Earth» напоминает равно позднего Скотта Уокера (особенно в отношении вокала) и ранних Xiu Xiu, — только у Рихтера песни доведены до состояния окончательного упадка, распада. Сам Рихтер, по его собственным словам, пытался рассказать о смерти и последующем новом рождении — и у него, в общем, весьма впечатляюще получилось: наполнить до отказа собой могилу — это значит наследовать землю; вот про то примерно и альбом. А.Г.

Tennis «Young & Old»

От первого альбома (который вышел, кстати, всего год назад, а кажется, будто всю жизнь с ним уже живешь) семейной пары мореплавателей Tennis возникало ощущение необязательности: хорошие люди поплавали на яхте и написали после этого песни — продолжения не требуется. Tennis, собственно, это ощущение сами только подкрепляли: говорили в интервью, что музыкой так плотно занялись вынужденно, сейчас заработают денег и снова отправятся в море. От «Young & Old», однако, впечатление ровно обратное: все это всерьез и надолго. Второй альбом Tennis сделан как будто по учебнику, рассказывающему, как сделать удачный второй альбом, — он отходит от первого ровно на те полшага, которые нужно сделать, чтобы не остаться на месте, но и не уйти слишком далеко; это все еще беззаботная летняя музыка, гитарный ретропоп, песни, которые должны играть в конце фильмов Уэса Андерсона, но теперь заметно более увесистые и обширные (может быть, сказалось то, что «Young & Old» продюсировал Патрик Карни из The Black Keys). И все еще бесподобные — с той лишь разницей, что чувствуется, сколько в них вложено работы. Собственно, поэтому и кажется, что теперь все серьезно: «Young & Old» отдано столько сил, что напрашивается продолжение. Г.П.

Diagrams «Black Light»

Раньше Сэм Гендерс играл в английской группе Tunng, которую, наверное, мало кто помнит, а зря: их альбом «Good Arrows» был и есть абсолютно прекрасен — такой запоздалый апофеоз уже подзабытого жанра фолктроника, очень британский в лучшем смысле слова. Теперь Сэм из Tunng ушел, потому что участие в ансамбле перестало приносить ему удовольствие; теперь он руководит группой Diagrams — и то, что она ему удовольствие приносит, слышно примерно с первых нот их первого альбома. Кроткий романтический мелодизм Tunng, за который Гендерс, видимо, в группе и отвечал, остался при нем — но Diagrams его сдвигают больше в сторону задушевной поп-музыки в духе Hot Chip, и в общем преуспевают: под «Black Light» не потанцуешь, зато включить этот альбом рука тянется в тот момент, когда никакой музыки не хочется, а хочется покоя и воли. Diagrams — это хоры, сбивчивые ритмы, трогательные оркестровки; песни повседневной светлой меланхолии; акустическое утешение, которому сложно найти весомое обоснование, но которое никогда не бывает лишним. Короче говоря, запись из серии «когда тебе станет окончательно грустно, поставь эту кассету», в своем роде — одна из лучших за последнее время. А.Г.

Kosmodromm «Будет ласковый дождь...»

Пару месяцев назад белорусские коллеги с сайта experty.by попросили меня поучаствовать в их ежегодной затее по выбору лучших доморощенных пластинок. Надо было отслушать шесть десятков белорусских альбомов 2011 года и выбрать десятку лучших; я, испугавшись таких объемов, поначалу отбрыкивался, но потом все-таки поддался, — и не жалею. Если говорить об основных впечатлениях, картина хорошей белорусской музыки у нас перед глазами более-менее полная: что «Ляпис Трубецкой», что «Серебряная свадьба», что «Петля пристрастия» из общей массы сильно выделяются, — как и очень интересная группа «Троица», о которой мы ни разу не писали, и зря (в Белорусии, как оказалось, в целом много интересной фолк-музыки — в отличие, скажем, от гитарного рока, который по большей части глуп и вторичен). «Троица» в итоге всех на выборах и победила — все результаты конкурса можно посмотреть здесь, а заодно при желании послушать все упомянутые альбомы; для меня же главным открытием стала вот эта запись группы Kosmodromm. Составляют ее два человека, которые именуют себя Эйден Дарк и Ди-Эмси; происходят они, видимо, из белорусского синтипоп-сообщества — ничего хорошего такая аттестация заодно с многоточием в заголовке альбома не предвещает, но никакие опасения совершенно не оправдываются. Названный строчкой из рассказа Рея Брэдбери о мире после ядерного апокалипсиса, «Будет ласковый дождь…» — это текучий космический электропоп, представляющий собой попытку пережить и эстетически осмыслить трагедию на Чернобыльской АЭС, свидетелями которой в той или иной степени были оба музыканта. Все песни будто бы подернуты какой-то ядерной пылью — равно красивой и смертельной; вокал при этом — почти как у Льва Лещенко; и в целом это действительно такая постапокалиптическая советская эстрада, удачная и умная музыкальная разработка собственной памяти и ее болевых точек. Сомневаюсь, что Эйден Дарк и Ди-Эмси в курсе термина «гипнагогический поп», — но по сути это, конечно, именно он, каким он может и должен быть на русском языке. А.Г.

Послушать и скачать альбом можно здесь

Busdriver «Beaus$Eros»

Реган Фаркер читает рэп с девяти лет, первый альбом записал в тринадцать. Отсветившись в традиционной хип-хоп-тусовке, Фаркер двинулся к неожиданным коллаборациям — и записался, например, с интеллектуалами Deerhoof и Бьянкой Касади из CocoRosie. У Busdriver сюрреалистические тексты и скорострельная читка; он нередко читает от лица разных персонажей, некоторые даже считают, что псевдоним Busdriver — отсылка к этому факту: мол, Фаркер ведет автобус, наполненный разными личностями. «Beaus$Eros», то ли девятый, то ли десятый альбом Busdriver, — не хип-хоп в привычном понимании, это скорее что-то вроде электрического инди-рока: Фаркер тут по большей части поет. Пластинка совершенно ошеломляющая, но необязательно в хорошем смысле — 54 минуты скачков между настроениями, персонажами и жанрами. Вот Фаркер под олдскульный бит мрачно читает про черных, евреев и азиатов. Вот тут же переключается на юмористический синтезаторный номер про выбор названия для группы. Вот все выливается в грандиозный электронный гимн с заголовком «Цветное колесо». И так далее. Хаотичное, интенсивное и жутко любопытное переживание. Название альбома, кстати, читается, как «bows and arrows». Ну да, все так и есть — лук звенит, стрела трепещет. Г.П.

Thee Silver Mt. Zion Memorial Orchestra «The West Will Rise Again EP»

Такая примета: как только мир начинает с большей скоростью катиться в бездну, канадский эпохальный оркестр Silver Mt. Zion оказывается очень к месту. Если их предыдущий альбом «Kollaps Tradixionales» как будто давал надежду на лучшее — и логичным образом оказался едва ли не наименее впечатляющей записью группы; если прошлогодняя сольная запись лидера SMZ Ефрема Менука была как-то ни уму ни сердцу, то «The West Will Rise Again», полуофициальная четырехпесенная EP, распространявшаяся на последних гастролях ансамбля, — это ровно то, что надо. «Того, что мы любили, оказалось недостаточно», — вопиет Ефрем в первой песне, и с ним трудно не согласиться. Органика тут та же — оркестрованный канадский построк с пламенеющими скрипками и профетическим вокалом, при этом на «The West Will Rise Again» группа играет заметно тише и камернее, чем на том же «Kollaps Tradixionales», — и, пожалуй, им так лучше: по большому счету они все-таки скорее плакальщики, чем трибуны. На самом деле, черт его знает, почему эта вроде бы прошедшая музыка снова горит и трепещет, — может быть, дело и не в ней, а в том, что вокруг; но учитывая, что SMZ всегда были во многом продолжением того, что вокруг, это, наверное, ложная оппозиция. Странная штука: этой во всех отношениях эпической и большой группе почему-то очень удаются малые формы — их предыдущая ЕР «Pretty Little Lightning Paw» была, пожалуй, даже более великой. А.Г.

Nite Jewel «One Second of Love»

В поп-музыке 2012-го пока что побеждают девушки: Grimes, Chairlift, Фрэнки Роуз; теперь вот к перечисленным прибавилась новая пластинка Рамоны Гонсалес, то есть Nite Jewel. Гонсалес — лос-анджелесская интеллектуалка, окончила философский факультет, помимо музыки занимается современным искусством и устраивает мультимедийные инсталляции. Долгое время Гонсалес было принято считать кем-то вроде женской версии Ариэля Пинка, благо город совпадает, и муж и продюсер Nite Jewel Кол М.Грейф-Нилл играет с Пинком; она записывала на восьмидорожечный магнитофон нью-диско и чиллвейв и делала видео с картинкой, как с видеокассет. На «One Second of Love» с Гонсалес произошла метаморфоза, которая многим пришлась не по вкусу: она будто бы проснулась от долгого сна, стряхнула со своей музыки всю туманность и записала кристально чистую, практически глянцевую поп-пластинку. «One Second of Love» растет из самой постыдной поп-музыки 80-х: коммерческого R’n’B, AOR, всего того, что принято называть словом «мьюзак». Но Nite Jewel выкинула из радиоформатной попсы 80-х всю пластмассовость, вытащила на свет благородство, и главное — сумела сохранить ее ключевое качество: то, что эта музыка как нельзя лучше звучит ночью. Получилось блестяще: просторный сумрачный звук, приглушенная ночная красота, очень простая и рискованная одновременно. А про то, что опять девушка и опять 80-е, Nite Jewel сама все понимает — альбом начинается со строчки «I’m a broken record, you have heard this before». Г.П.

Sonic Death «Gothic Sessions»

Новая группа Арсения Морозова не менее плодовита, чем старая — в смысле Padla Bear Outfit. Вместе со своим младшим родственником Арсений выпускает уже, кажется, четвертую EP Sonic Death за последние четыре месяца — и «Gothic Sessions» из них, безусловно, лучшая. Тут все как-то наконец сошлось и заиграло: и минималистическая гаражная американщина звука, и отчаянно-хлипкие мелодии, и собственно песни. В отличие от PBO, Sonic Death пока что стоят исключительно на классицистических сонграйтерских позициях — то есть пишут и поют более-менее про любовь, в основном — про несчастную. Эта задача на самом деле не столь банальна, как может показаться, — вот вы много вспомните удачных мужских песен о несчастной любви на русском языке за последние годы? Я как-то не очень. А тут все абсолютно цельно, убедительно и чувствительно; плюс к тому в Арсении вдруг пробудился внутренний Джек Уайт — и теперь он умеет добраться до самого слушательского нутра, два-три раза дернув стальные струны в нужное время в нужном месте. Вообще, я недавно много переслушивал альбомы Padla Bear Outfit, вышедшие (страшно сказать) аж два с половиной года назад, — вроде «Musor», скажем, — и должен сказать, что большинство тогдашних песен Арсения отменно описывают социальную ситуацию, в которой мы все сейчас оказались. Получается, автор все заранее описал — а теперь ушел в частную жизнь и поет о любви. Знакомая стратегия; достойный выбор. А.Г.

Скачать EP можно здесь. Сегодня, 23 марта, Sonic Death сыграют концерт в московском клубе Zavtra

Kindness «World, You Need A Change of Mind»

Человек по имени Адам Бейнбридж половину времени живет в Лондоне, а половину — в Берлине, является профессиональным фотографом, носит длинные волосы и вообще похож на модника, пытающегося зачем-то немножко притвориться металлистом; на всеобщих радарах он появился еще пару лет назад, но до альбома дозрел только сейчас — никуда то есть не торопится. Хипстер, в общем, чего уж тут скрывать, — и подобно многим своим социальным собратьям, музыку он делает, пытаясь повторить и сыграть своих кумиров. Важно, однако, что это за кумиры, — не нужно искать интервью с артистом, чтобы понять, что он очень трепетно относится к Артуру Расселлу; и хотя это его пристрастие, кажется, разделяют сейчас многие, именно Бейнбридж чуть ли не последовательнее всех его манифестирует в собственных песнях. Грубо говоря, «World, You Need A Change of Mind» — это опыт чиллвейва по мотивам расселловских размытых мелодий и интимного диско: много эха, много нежности, очень специфический домашний грув и все такое прочее. Другое дело, что одним источником вдохновения Бейнбридж не ограничивается и регулярно пытается приручить еще и злободневную электронику, а также более прямолинейный инфантильный поп, — неудивительно в итоге, что альбом немного разваливается, автора то и дело уводит в разные стороны. Уводит, впрочем, увлекательно и обаятельно; ну и вообще сама попытка, по-моему, заслуживает скорее одобрения (хоть и понятно, что сравнение с Расселлом тут — очень большой аванс). Да и название правильное: правда ведь, время — менять имена; пусть сам Бейнбридж и призывает к этому крайне деликатно. А.Г.

Leila «U&I»

У Лейлы Араб странная судьба: в начале 90-х она помогала записывать первые две пластинки Бьорк; потом начала записываться сама, неплохо пошумела с первым альбомом — а вот дальше карьера, шедшая вперед и вверх, пошла горизонтально и пунктиром. На несколько лет Лейла и вовсе по личным обстоятельствам пропадала из виду, за актуальностью гнаться давно перестала — стоит ли удивляться, что ее новый альбом, кажется, не вызвал вовсе никакого резонанса, даром что вышел на Warp. И скорее зря. Если ее предыдущий опус «Blood, Looms and Blooms» брал своим многообразием и тем, сколь умело девушка с этим многообразием управлялась, то «U&I» — куда более цельная вещь. Вместо прежнего изобилия вокалистов — один сотрудник, берлинец Mt. Sims, который вообще славен коллаборациями: он же, в частности, помогал The Knife записывать их оперу про Дарвина. Вместо прежней жанровой чересполосицы — только басовитая синтетика, драм-машина, искры электричества и их пространственные преображения, своего рода максималистский минимализм. В согласии со своим названием, «U&I», кажется, альбом про взаимодействие — человека и другого человека, человека с самим собой, человека и машины; этюды на тему двойственности и множественности, среди которых попадаются и вполне конвенциональные песни, похожие на футуризированные ранние синглы лейбла Mute, и экспрессионистские опыты с вокальными манипуляциями, и просто полторы минуты жесточайшего перегруженного нойза. Понятно, что процесс для Лейлы важнее результата, — и в иные моменты это сказывается; но на «U&I» все равно чувствуется очень отдельный талант не столько управлять механическим звуком, сколько находиться с ним в постоянном диалоге. Встретились, поговорили. А.Г.