Энциклопедия творческого мира Скотта Уокера от алкоголя до мачете

Алкоголь

У Уокера поразительно хорошая память на спиртные напитки. Он пил «Черный русский», когда обсуждал с менеджером проект кавер-версий Жака Бреля (см. Брель, Жак); заливал провалы бурбоном всю первую половину 70-х; почти все 80-е просидел с виски-колой в барах на Кингс-роуд. Впрочем, за стаканом Уокер потянулся, когда его перестали слушать, — во времена массовой популярности The Walker Brothers (см. Маус, Джон) Уокер предпочитал употреблять убийственную смесь алкоголя с валиумом, а также гашиш, амфетамин и декседрин, зато воздерживался от психоделиков по причине идеологических разногласий с хиппи. Впрочем, в отношениях певца с алкоголем никогда не было лишнего драматизма — в свежем интервью изданию The Wire на вопрос журналиста о том, как ему удается в 69 лет сохранять такой вокальный диапазон, он флегматично отве­чает: «Ну я стал меньше пить».

Англия

Главная аудитория Уокера. Десять тысяч долларов, которые барабанщик взял взаймы у отчима, стали для первой и последней группы Уокера The Walker Brothers (см. Маус, Джон) стартовым капиталом для завоевания Британии. Та быстро сдалась перед длинноволосыми юношами — известно, что в какой-то момент в английском фан-клубе группы состояло больше народу, чем в аналогичной организации поклонников The Beatles; размеры истерии также были сравнимы с помешательством по поводу ливерпульской четверки — и, по всей видимости, навсегда отбили у Уокера любовь к людям (см. Одиночество). Америка, впрочем, своего беглого гения так никогда до конца и не признала — ни в эстрадном воплощении The Walker Brothers, ни в последующих ипостасях. За прошедшие почти пятьдесят лет Скотт Уокер был на родине, по его словам, в общей сложности полгода — чаще всего по печальным поводам вроде чьих-нибудь похорон. В американских музыкальных магазинах диски Уокера нередко можно встретить в международной секции; большинство общеизвестных почитателей музыканта сплошь англичане (см. Кокер, Джарвис). Извечная бесприютность человека — одна из главных тем Уокера: Лондон стал для него домом, но не родиной; и свои сложносочиненные антропософские песенные конструкции он по-прежнему до сих пор зачастую строит на американских культурных мифах.

Брель, Жак

Великий бельгийский шансонье, один из любимейших музыкантов Уокера. В конце шестидесятых Уокер неоднократно перепевал песни Бреля на английском языке — на первых трех сольных альбомах музыканта, записанных в конце 60-х после распада The Walker Brothers (см. Маус, Джон), обнаруживаются аж девять кавер-версий хитов бельгийца, и они прекрасно вписываются в тогдашнюю уокеровскую символистскую меланхолическую эстраду, которая куда больше похожа на произведения великих советских песенников, чем на тогдашний английский поп. О своих музыкальных предпочтениях помимо Бреля Уокер заводит речь редко, однако в числе тех, кем он публично восхищался, обнаруживаются Бетховен, Брамс, Шостакович, Сибелиус, сардонический американский певец Рэнди Ньюман, бразилец Каэтану Велозу и группа R.E.M. Из молодежи Уокер, судя по всему, привечает Pulp (см. Кокер, Джарвис) и Bat for Lashes — и успел посотрудничать с обоими. Помимо прочего, Уокер когда-то был серьезно заинтересован в том, чтобы стать басистом в супергруппе Эрика Клэптона Blind Faith — даже жаль, что ничего не получилось.

История

Едва ли не главный источник сумрачного вдохновения Уокера. Впервые певец обратился к истории на лучшем из своих ранних альбомов «Scott 4» и конкретно в песне «The Old Man’s Back Again», рассказывающей о втором пришествии Сталина, — а в полной мере освоился в материале в поздний период: авангардистские песни-спектакли, которые Уокер записывает последние 30 лет, нередко основаны на реальных событиях. Так, «The Cockfighter» повествует о судебном процессе над Каролиной Брауншвейгской, супругой короля Англии Георга IV, уличенной в измене; «Clara» — о казни Муссолини и его любовницы Клары Петаччи (диктаторы Уокеру особенно интересны: он пел и о боливийском президенте Бансере, и о Чаушеску). Бывают и более сложные случаи: например, «Jesse» с предыдущей пластинки Уокера «The Drift» посвящена одновременно родившемуся мертвым брату-близнецу Элвиса Пресли и событиям 11 сентября 2001 года; а уокеровский шепот «пау-пау» символизирует разом и врезающиеся в башни-близнецы самолеты, и барабанную партию в начале песни Элвиса «Jailhouse Rock». Апофеоз исторического метода — двадцатиминутная сага «SDSS1416+13B (Zercon, A Flagpole Sitter)» с нового альбома, в которой Зеркон, карлик-шут при дворе вождя гуннов Аттилы, увязан с планетой SDSS1416+13B, ­самым холодным коричневым «карликом» во Вселенной.

Кино

Чуть ли не главная любовь Уокера. Собственно и переезд из Америки в Англию (см. Англия) был во многом связан с любовью к европейскому кино — музыкант был несколько разочарован, узнав, что европейцы как раз любят Голливуд и даже в Швеции смотрят не Бергмана, а Вуди Аллена. Кино было с Уокером всегда: почти любая вещь с его ранних альбомов пригодилась бы для каких-нибудь хороших титров; в начале 70-х, когда певец был совсем никому не нужен и записывал провальные альбомы с чужими хитами, среди них оказался «The Moviegoer», полностью состоящий из песен из кино; согласно легенде, The Walker Brothers (см. Маус, Джон) воссоединились после того, как Джон Маус посмотрел по телевизору ­детектив, в котором звучала песня группы; даже утвердившись в статусе свободомыслящего ана­хорета, Уокер в 1999 году записал песню для саундтрека к «Бонду» — и в том же году полностью сочинил музыку для «Полы Икс» Каракса. Сами песни Уокера тоже в каком-то смысле про кино: иногда буквально («The Seventh Seal» по Берг­ману), чаще — в фигуральном смысле, с точки ­зрения остросюжетной драматургии, сложновыстроенной системы персонажей и диалогов между голосом и инструментами.

Кокер, Джарвис

Вокалист и бессменный лидер группы Pulp, один из самых неистовых поклонников Скотта Уокера на планете. Кокер, по собственному признанию, выработал свой фирменный баритон именно после многомесячных прослушиваний пластинок Уокера; кроме того, Уокер и сам поучаствовал в карьере поклонника, спродюсировав альбом Pulp «We Love Life». Список последователей и подражателей Скотта Уокера из числа примечательных музыкантов огромен и не поддается исчислению: Марк Алмонд, Джонни Марр, Radiohead, Лори ­Андерсон — все преклоняли голову перед великим старцем, а Дэвид Боуи даже выступил исполнительным продюсером посвященного Уокеру фильма «Scott Walker: 30 Century Man», в котором Уокера на разные лады восхваляют и пере­певают самые разные талантливые люди.

Литература

Еще одно важное увлечение Уокера, у которого, в силу необщительной натуры (см. Одиночество), всегда оставалось много времени на искусство. В молодости Уокер зачитывался разнообразной научной фантастикой, в особенности — Артуром Кларком и Айзеком Азимовым (влияние которых легко обнаружить в песнях «Plastic Palace People» и «30 Century Man»); в 90-х адаптировал к музыке поэзию Пазолини («Farmer in the City»). Любимый же писатель Уокера — Альбер Камю: цитату из «Мифа о Сизифе» певец даже поместил на оборот пластинки «Scott 4», — и многие его песни и правда прицельно точно озвучивают абсурд как важнейшее трагическое свойство человеческого бытия. Помимо прочего, известно, что музыкант когда-то любил поэзию Евгения Евтушенко — увы, достоверных свидетельств его влияния на музыку Уокера не существует.

Маус, Джон

Сооснователь группы The Walker Brothers, в составе которой Скотт захватил Англию (см. Англия). Маус, Уокер, по паспорту звавшийся Ноэлом Скоттом Энгелом (см. Ноэл), и барабанщик Гэри Лидс не были ни Уокерами, ни братьями, что совсем не смущало их огромный фан-клуб. Девичий визг на концертах звучал гораздо громче самой музыки; однажды дошло до того, что машину с группой фанаты после концерта перевернули. Причины ясны: Уокеры выглядели как боги, пели выдающиеся песни (иногда собственные, иногда — других великих вроде Берта Бакарака и Боба Крю), а печальный баритон «брата» Скотта способен был в рекордные сроки разбить и растопить любое сердце. Впрочем, сам новоявленный герой нации не был рад успеху — чем популярнее становилась группа, тем меньше Уокер любил петь; и пока тот же Маус покупал себе «ламборгини», Скотт штудировал экзистенциалистов (см. Литература). В 1967 году The Walker Brothers распались из-за внутренних разногласий да и просто из-за того, что их оркестрованная эстрада свингующему Лондону была уже ни к чему — небольшой марш протеста фанаток ничего не изменил. В середине 70-х группа, все участники которой в тот момент переживали не лучшие времена, ненадолго воссоединилась и сделала пластинку «Nite Flights» — в написанной для нее Уокером песне «The Electrician» уже заложена база для ­будущих экспериментов с атональностью и жутью бытия.

Мачете

Холодное оружие, а также музыкальный инструмент на новом альбоме Скотта Уокера — это их лязг задает ритм треку «Tar». Еще на «Bish Bosch» можно услышать долото, бараньи рога и еврейский шофар. С музыкой у позднего Уокера так всегда. Звук здесь предельно театрализован и физиологичен; он не то чтобы что-то символизирует — он зачастую буквально озвучивает нарратив (см. Поэзия): например, в песне «Clara» с пластинки «Drift» музыканты колотили по куску свинины, изображавшей трупы Муссолини и его любовницы (см. История). Впрочем, Уокер и прежде умел хитро обращаться со звуком: еще у The Walker Brothers аранжировками руководил Джек Ницше, одно время работавший с Филом Спектором, — с его подачи оркестр мог звучать одновременно эффектно и в лучшем смысле расчетливо. Спустя много лет альбом «Climate of Hunter» музыканты записывали, заранее не зная мелодий, а на «Tilt» Уокер просил группу изобразить «царапания внутри яичной скорлупы».

Ноэл

Настоящее имя Скотта Уокера. Ноэл Скотт Энгел родился в 1946-м в семье военного, был единственным ребенком, отца часто переводили — в результате уже в детстве у мальчика не было постоянных друзей (см. Одиночество). После развода родителей шестилетний Энгел переехал с мамой в Денвер, где впервые проявил вокальные и актерские способности, — причем такие, что, чтобы дать его способностям раскрыться, семья переехала в Нью-Йорк. Там в конце 50-х Энгел поучаствовал в бродвейском мюзикле «Pipeline» и даже записал несколько синглов в популярном тогда жанре романтической подростковой поп-музыки — впрочем, одновременно с эстрадной карьерой он умудрялся жить полной молодежной жизнью, якшался с уличными хулиганами, в результате чего семья снова переехала: на сей раз в Калифорнию, где Энгел и повстречал Джона Мауса (см. Маус, Джон) и превратился в Скотта Уокера. Грандиозный альбом «Scott 4», на котором музыкант довел до совершенства лунную красоту своей меланхолической эстрады, изначально вышел в 69-м под паспортным именем Уокера — но провалился, и впоследствии Скотт с псевдонимами уже не экспериментировал.

Одиночество

«Мантия, которую ты носишь», — как пел Уокер в «The Sun Ain’t Gonna Shine Anymore». В 1968 году он уходил в монастырь на остров Уайт изучать григорианское пение, а половину 80-х провел в барах (см. Алкоголь), наблюдая за тем, как люди играли в дартс; чем он занимался в иные периоды своей жизни (скажем, в начале 90-х), и вовсе толком неясно. Однако же ставить его в один ряд с отшельниками Пинчоном и Сэлинджером, как часто делают, не очень верно: да, Уокер в последние несколько десятков лет не появляется на людях без темных очков и бейсболки, но при этом без проблем снимается в документальном фильме о себе, где предстает вполне улыбчивым человеком. Музыкант до сих пор живет один в Западном Лондоне и включает телефон на час в день — потому что, по словам его менеджера, «нет человека, который интересовался бы деньгами меньше». Кроме прочего, страшное неискупимое одиночество, на которое по природе своей обречен человек, слышно почти в каждом аккорде его последних альбомов.

Поэзия

Поздний Уокер, по его собственному признанию, — это сначала тексты, сюжет, нарратив и уже потом — разработанная под него музыка. Нарратив, впрочем, музыкант понимает довольно специфическим образом, зачастую выстраивая крайне сложные цепочки ассоциаций, требующие дополнительных комментариев (см. История), но при этом производящие впечатление на каком-то подспудном физиологическом уровне. Сам Уокер говорит, что выстраивает слова в тексте, как солдат на поле боя, — и в этой войне его последние альбомы и правда не берут пленных и не знают промахов. Впрочем, также музыкант нередко замечает, что никто не хочет слышать в его песнях юмора — но если он там и присутствует, то, пожалуй, в режиме той самой кривой окаянной усмешечки, которой легко отравиться.