Премьера нового альбома группа Ritmika

Это очень тихая группа. Почти незаметная. То есть буквально — покуда новая русская музыка последние пять лет кипела и бурлила, рождала своих звезд, отщепенцев, бунтарей и ниспровергателей, двое из Ростова, составляющие группу Ritmika, спокойно ловили свой негромкий кайф. Наверное, и название-то это стоит в общем ряду с перспективной молодежью только потому, что музыкой Ritmika были (и, надо думать, есть) очарованы их земляки из Motorama — и по мере сил и возможностей рассказывали о них всем интересующимся. Константин Хорчев и Петр Каплин только формально принадлежат к этой самой новой волне — на деле сами они годятся иным коллегам-конкурентам чуть ли не в отцы, начинали еще глубоко в 1990-х, да и музыка их могла быть записана как в 2013-м, так и в 2003-м — и даже в 1978-м. Любовь к аналоговому звуку, равно непритязательная и привязчивая городская романтика, успокоительные мелодии, немного робкие мужские голоса, звучащие в унисон, — все в песнях Ritmika свидетельствует об умеренности, о какой-то гармоничной размеренной жизни, не требующей больших амбиций и громких прорывов. Типическая, как кажется, история для творческой карьеры Хорчева и Каплина (хотя слово «карьера» тут вряд ли стоит употреблять без кавычек): три года назад я организовал им выступление в клубе Ikra; на него пришло 30 человек; это был один из самых прекрасных концертов, к которым мне довелось иметь отношение.

Впрочем, такое положение вещей вполне соответствует самой музыке Ritmika, ее смыслу, ее интонации. «Capital Culture», конечно, многим отличается от первого альбома группы «Eucalyptus» — это более подвижные песни, некоторые, кажется, строятся прежде всего на ритме, здесь при желании можно расслышать даже своего рода отдохновенный белый фанк, — но по большому счету он о том же, о чем эта группа была всегда. «Capital Culture» — это такой урбанистический лирический дневник, ряд наблюдений за реальностью, в которой видны только милые сердцу обыденные мелочи и сценки и из которой как будто напрочь исключена гнетущая глобальность. И это, надо сказать, очень полезная иногда в жизни точка зрения — не говоря уже о том, что у Ritmika есть свое, очень узнаваемое мелодическое мышление, пастельное, апрельское какое-то, свой мягкий грув, свой теплокровный звук. Проще всего, наверное, было бы определить стилистику, в которой пишут и поют Ritmika, заголовком давней песни группы, извините, «Несчастный случай» — простые радости земли.

Премьера: Ritmika — «Capital Culture»

Петр Каплин

клавишник и вокалист Ritmika; автор текстов группы

«Понятно, что у этого альбома есть некое винтажное настроение. Для нас он по звуку ассоциируется с ушедшей эпохой — 1960-е, 1970-е, какие-то образы, связанные с нашим детством, которое прошло в эти годы, причем образы интернациональные: и западные, и наши, советские. Собственно, ведь у популярных тогда в Союзе и странах Варшавского договора групп — «Червоных гитар», «Пламени», «Самоцветов», каких-то польских и немецких эстрадных ансамблей — был как раз абсолютно интернациональный стандарт звучания. Пока в 1980-х это все не убили, аранжировки у нас с точки зрения мышления были ничуть не хуже, чем на Западе. Вот существовали в Англии The Troggs или The Rolling Stones — и наши делали на том же уровне. А вот в 1980-х в какой-то момент очень заметен перелом: звук советской музыки становится совершенно другим, каким-то домашним, что ли.

Тексты — это в основном лирические молодежные вещи про любовь, про то, как приятно иметь какие-то приятные вещи и мелочи, про то, что наполняет нас оптимизмом и повседневной радостью. Мы же много ездили по разным городам, частично работали над альбомом в Москве — ну и вот ты сидишь в какой-нибудь кофейне, вглядываешься в лица людей, смотришь, как они одеваются, ловишь окружающие запахи... Все эти впечатления и выражены в текстах. Они очень простые. Для нас потребительская культура — это именно что источник позитивных впечатлений. Когда люди ездят отдыхать в хорошие места, в этом нет ничего плохого. Когда человек позитивный и благоухающий, когда у него есть деньги на карточке, когда он планирует что-то сделать в своей жизни, в этом нет ничего плохого. Вообще, есть такой закон, проверенный жизненным опытом: если у твоего ближнего все хорошо, вокруг него тоже жизнь становится лучше. «Capital Culture» — это собрание непосредственных позитивных впечатлений: какие-то безобидные любовные ссоры, встречи, расставания, то, что случается каждый день с молодыми людьми и составляет смысл их жизни. Да и нашей жизни. Другое дело, что, конечно, потребительская машина навязывает нам некие мечты, и иной раз полезно от нее скрыться и стать самим собой. Быть, а не казаться. Про это мы тоже поем, но и про это давно уже все в литературе объяснили.

Когда мы работали над этим альбомом, мы задали себе вопрос: а что такое песня? Это же совершенно базовый жанр, прозрачная, открытая штука. Сейчас многие группы применяют такой вокально-инструментальный подход, придумывают много куплетов, мелодических построений, пишут песни, которым нужен аккомпанемент. А нам стало интересно сыграть такие песни, которым аккомпанемент не нужен. И мы подумали, что этот традиционный, простой подход можно выразить ритмически. Всякие статические гармонические формы самовыражения, когда музыка тянется, в ней много всяких наслоений и подкладок, и на этом фоне рисуется одна и та же абстрактная мелодия, — в данный момент нам просто это показалось не очень интересным. Все-таки чем живее музыка, чем приятнее слушать.

Откуда взялся автотюн? Ну на фоне такого рокового звука нам показалось забавным поиграть с таким эстрадным эффектом. Это просто такая фишка. Конечно, ее давно уже не используют... А, используют? Ну если так, то и ладно.

Я слышал такое мнение, в печати проходило: дескать, можно кого-то обвинить, что они не поют по-русски, потому что у них кругозор недостаточный и с русским словом они не в ладах. Ох... Ну можно, наверное, так и про нас сказать. Но в нашем случае английский язык просто более музыкален для этого конкретного звука. Если переводить эти песни и пытаться их делать по-русски, будет совершенно другое настроение и музыка другая. Вот группа Ifwe в этом смысле мне очень нравится — они нашли идеальное сочетание русского языка и новой музыки. Можно, конечно, так попробовать. Но пока не хочется.

Конечно, мы чувствуем возрастную дистанцию, разница есть. Но я вот что заметил интересное в современных западных группах. Допустим, Washed Out или Toro Y Moi — достаточно молодые артисты, им всем по 25–26 лет. Но какой удивительный кругозор, какая подготовленность! Мне кажется, это результат образования — они наверняка учились в американских колледжах искусств. Чез Бундик из Toro Y Moi, несмотря на возраст, по звуку делает абсолютно традиционную музыку — там и Марвин Гей сразу вспоминается, и Джеймс Браун, и какие-то андеграундные фанковые решения он применяет... Как может молодой человек все это знать?! Ответ один: у них там очень сильные традиции. А у нас они были в 1970-х годах — у Градского, у «Песняров». Традиции мировой рок-музыки в лучшем смысле, тех времен, когда ее еще не купили, образно говоря, когда она еще не перестала в контексте искусства находиться. В Америке все это сохранилось, у них есть доступ к корням, и свою музыку они делают легко, весело, непринужденно и без лишней идеологии.

Когда ты сам находишься в этом материале старом, тебя невольно туда уносит. Я не могу делать современную музыку. Не получается. Опыт не позволяет. Я и слушаю этнику в основном, африканский блюз 1960-х годов, тайваньские какие-то проекты — ты уносишься куда-то очень далеко и к современной музыке интерес просто теряешь. Я в начале 2000-х был в Москве, и мне посчастливилось там работать с Гариком Осиповым. Так вот я помню, как он говорил про какой-то итальянский фильм старый: мол, раньше и вещи были другие — они устойчиво стояли на поверхностях, все было тяжелое, крепкое и конкретное. Вот так и в музыке. Вот это тяжелое, крепкое, конкретное и в то же время прозрачное мы и хотели передать в звуке. И это все можно повторить. Это легко. В нашей музыке нет ничего, что было бы непонятно. Все ясно. Хоть здесь, хоть за рубежом».

Советское ретро: выбор Ritmika

По просьбе «Афиши» Петр Каплин и Константин Хорчев выбрали свои любимые песни из тех, что звучали в СССР

1. Рашид Бейбутов «Любимые глаза» Восточный колорит и нежное, эмоциональное звучание скрипичного оркестра заставляет задуматься о том, что такое песня изначально и какой она должна быть.

2. «Червоны гитары» «Не задирай носа» Альтернатива британским бит-группам — никакой разницы нет.

3. Riccardo Del Turco «Cosa hai messo nel caffè» Воскресное утро очень приятно встречать с этой песней.

4. «Акварели» «Лайди» Давно забытые впечатления из раннего детства, когда все были какие-то другие и все было по-другому.

5. «Синяя птица» «Ты мне не снишься» Богатая аранжировка, красивейшая мелодия, светлая музыка, незабываемая группа.

6. «Самоцветы» «Снежинка» Это фейерверк звука, а не просто песня. Крепкое ансамблевое исполнение с психоделической окраской.

7. Карел Готт «Леди Карнавал» Любимая песня наших мам. Мы вынуждены были ее слушать и любить.

8. Северин Краевский «Не успокоимся» Какой же певучий и мягкий польский язык! Грустная, но при этом выразительная песня, которая пронимает до самых косточек.

9. Юрий Антонов и «Аракс» «Не забывай» Бесконечно красивая мелодия. Песня, которую любишь уже 30 лет.

10. Валерий Леонтьев «Полет на дельтаплане» Сложно назвать эту песню советской. Яркое и образное исполнение настраивает на какие-то другие ассоциации.