Рэпер Astronautalis о памятнике Ленину, московском метро и грязных машинах

С недосыпа на Красной площади

Энди Босвелл (Astronautalis): «В Нью-Йорке я был раз сто — и до сих пор не видел статую Свободы; вырос в Вашингтоне — но никогда не был в Белом доме. Когда я путешествую, я стараюсь избегать мест, куда обычно тянутся туристы, однако Красная площадь — это совсем другое дело, для американцев это просто легендарное место, окутанное мистикой и мифами, но при этом продолжающее дышать, жить... Я должен был там побывать. Хотя в тот момент я был совершенно вымотанный и страдал от джет-лага. На самом деле я от России вообще ничего не ожидал. То есть у меня была в голове некая мультяшная картинка русского человека, но я уже успел попутешествовать по миру и понять, что такие представления зачастую не имеют с правдой ничего общего. А про Россию я знал только одну историю, которую мне рассказал знакомый музыкант: он приехал в Москву, его встретили, посадили в лендровер, возили по городу восемьдесят часов и поили водкой. Я думал, что со мной будет то же самое — буду кататься на машине и пить водку».

Единственная пустая станция метро

Босвелл: «Пока я был в Москве, я довольно много передвигался на метро — как ни странно, именно эту часть поездки я теперь вспоминаю как самую интересную. У каждой станции свое архитектурное решение, все по-своему украшены, да и смотреть на то, как люди живут своей повседневной жизнью, — это то, что я больше всего люблю в путешествиях. Важно, что в России прилично смотреть на других людей в метро, даже пялиться на них. В Америке в час пик в нью-йоркском метро люди всегда стараются опускать голову, смотреть в свой телефон, никак друг с другом не взаимодействовать. В Москве все на меня смотрели, и я подумал: «Ну хорошо, тогда я тоже буду на всех смотреть!» Конечно, было здорово попасть на Красную площадь, увидеть какие-то достопримечательности, но когда я возвращаюсь домой, я никогда не рассказываю истории про подобные места, я рассказываю про людей. Они намного увлекательнее, чем какие-то знаменитые здания или скульптуры».

Под наклоном

Босвелл: «Долгий спуск спуск в метро — это, пожалуй, лучшая возможность, чтобы наблюдать за людьми. Бесконечный поток интересных лиц, захватывающе разных людей — серьезно, я мог бы часами кататься на московских эскалаторах».

Непоколебимый

Босвелл: «Я остановился, чтобы понаблюдать за сменой караула у Вечного огня рядом с Кремлем. Точность движений была просто невероятная, степень самоконтроля — сверхчеловеческой, однако сильнее всего меня поразило, насколько молоды были караульные. Или, может, это я старею?»

Новобранцы в метро

Босвелл: «Это до сих пор моя любимая фотография из поездки — хотя я не могу объяснить, почему. Возможно, дело в моей личной истории. Я, мои братья и двоюродные братья — первое поколение нашей семьи, которое не служит в армии. Мой отец служил, оба моих дедушки были на флоте и в ВВС. Раньше армия была важной частью жизни многих американцев, особенно рабочего класса, это была хорошая и уважаемая профессия. Теперь все иначе, и мои отношения с армией совсем не такие, как у предыдущих поколений. Увидеть солдат в московском метро было странно, в Америке такого не встретишь. Мы сидели в вагоне, и он буквально за секунду заполнился солдатами. Было страшновато — море камуфляжа, все дела; но потом я присмотрелся и увидел, что это просто толпа молодых ребят, которые вели себя, как подростки. Шутили, смеялись, глядели на мои татуировки — они не были при исполнении, за ними никто не следил. Мне очень понравился этот контраст между дисциплинированным, строгим караулом в Кремле и отдыхающими солдатами в метро. Как будто сначала я увидел идеал, а потом через несколько часов убедился, что за идеалом стоят живые люди».

Somethin’ for the Kids

Босвелл: «Никто не делает скульптуры так же хорошо и в таком количестве, как руские. Я видел сотни пямятников Ленину за те пять дней, что я здесь пробыл; этот же я заметил, когда сходил с поезда в Петербурге, — он так и остался моим любимым. На самом деле одно из самых больших разочарований моей весенней поездки заключалось в том, что мне было так плохо от джет-лага, что я ничего толком не увидел в Петербурге. А мне хотелось там побывать, как раз чтобы увидеть что-то досоветское. Хотя Советский Союз — это большой и важный миф. Я родился в 1981-м, и на всем протяжении 80-х СССР был для американцев чем-то очень странным. Наши страны настолько не ладили, а жители так мало друг про друга знали, будто вы жили на Луне. Голливуд представлял Россию как дикую страну — двадцать лет русские были злодеями во всех наших фильмах, как марсиане в кино 60-х. Мне было важно прикоснуться ко всему этому, чтобы в каком-то смысле отмыть руки от 80-х».

Флаги проводника на рассвете

Босвелл: «Даже в лучшие дни у меня не очень хорошо со сном, а уж в путешествии через девять часовых поясов бессонница и вовсе становится лучше подругой. Одно из преимуществ постоянного бодрствования — возможность увидеть рассвет из ночного поезда, пересекающего российские просторы. Мой отец тридцать лет работал на железной дороге, он был машинистом. Мой дядя тоже. Так что я вырос среди поездов. И я всегда находил что-то романтическое в железной дороге. К сожалению, американцы все меньше пользуются пассажирскими поездами — по большей части мы летаем на самолетах. Они стали сильно дешевле, а американцы — очень нетерпеливые люди, мы всюду хотим добраться побыстрее. Внутри Америки я давно уже летаю, так что я был ужасно рад проехать ночным поездом из Москвы в Петербург и обратно. И даже в Америке я фотографирую поезда, я в этом смысле безнадежный романтик. Такая вот наследственность».

Лифтовые кабели

Босвелл: «Мне было ужасно любопытно, что это за кабели, соединяющие между собой многоэтажки — кто-то сказал, что они как-то связаны с лифтами в доме... Не очень похоже на правду. Все еще тешу себя надеждой узнать правильный ответ!»

О всех вещах — зеленых и желтых

Босвелл: «Мы приехали в Москву в первую теплую весеннюю неделю. Город был словно живой: сажали сады, перекрашивали заборчики, все приводилось в порядок после долгой зимы. Для меня до сих пор остается загадкой одна вещь — почему у вас все постоянно красят в зеленый и желтый? Я спрашивал людей, но никто не смог мне это толком объяснить. Но такие вещи для меня — самое главное в путешествиях. Мелкие детали. Каждый день тысяча туристов фотографируют Кремль. И если какой-нибудь человек, который никогда не был в Москве, хочет увидеть Кремль, он может найти множество фотографий в интернете. Мне важно документировать то, как лично я вижу страну, в которую попадаю. Кремль и Красную площадь можно посмотреть в какой-нибудь книжке, а меня интересуют машины, люди, двери и провода».

Автостопом по Москве

Босвелл: «Автостоп крайне редок в Америке — нам все время рассказывают, как это опасно, хотя это, скорее всего, неправда. Я был в шоке от того, как часто люди ловят машины в Москве».

Я не знал, где я, но уходить не хотел

Босвелл: «Мой русский друг похитил меня и утащил в какой-то москвовский клуб танцевать. Я не имел ни малейшего представления, где я, как называется это место — но диджей крутил старый американский соул, под который мы протанцевали до самого утра. Я бы и в Америке удивился, если бы такую музыку услышал. Диджей играл старые редкие синглы — в Москве, в четыре утра, черт знает где, это было просто потрясающе. Во всем мире же все слушают современный американский поп. Заходишь в клуб в Китае — там играет китайский поп вперемешку с американским, где-нибудь в Европе — европейский вперемешку с американским. А тут — старые записи. А главное, что все танцевали. Лучшая ночь за всю поездку».

В королевском замке

Босвелл: «Гуляя по Красной площади, мы забрели в гигантский торговый центр поблизости — и стоило мне поднять голову, как мне открылась эта чудесная картина: человек во время перерыва наблюдал за своими владениями».

Сексуальная безопасность

Босвелл: «В этой стране, полной красивых женщин, даже на проспектах с объяснением правил безопасности в самолете можно обнаружить сексуальную крошку!»

Здесь не написано «Помой меня!»

Босвелл: «Кириллица выглядит очень экзотично в глазах американца, мне совсем не надоедало фотографировать все новые надписи. И в этом было что-то жизнеутверждающее: где бы ты ни был, люди все равно будут делать смешные надписи на пыльных машинах. Неважно на каком языке — это такая универсальная штука. Это то, что нас объединяет. У нас разные розетки, разные валюты, но в конце концов мы все любим танцевать, пить и веселиться. И в любой стране мира люди, когда видят грязную машину, пишут на ней какую-нибудь глупость».

Для каждого из нас зайдет солнце

Босвелл: «Когда мы уходили из Кремля, в небе разгорелся настоящий пожар. Глядя на эту фотографию сейчас, я понимаю, как сильно хочу снова вернуться в Россию».

Astronautalis выступит в Москве в эту пятницу, 23 ноября в клубе Milk на фестивале Blastfest, сыграет диджей-сет в субботу, 24 ноября в баре «Стрелка» и выступит в Петербурге в воскресенье, 25 ноября, в клубе A2.