Rockmusic.ru

Что это было

Странный медиафеномен, который, вероятно, только и был возможен в начале 2000-х — в переходный период от лихих девяностых к путинской стабильности. С одной стороны, Rockmusic.ru явно претендовал на статус серьезного и полноценного музыкального издания: ежедневно обновляющийся сайт с анонсами концертов, текущими новостями, интервью и бесконечным потоком рецензий на пластинки; ежемесячный бумажный журнал, объемы которого в лучшие времена превышали сто страниц; организованные под тем же брендом концерты и так далее. С другой, сделано все это было максимально панковским образом: тут печатались лихие колонки лидера «Тараканов» Дмитрия Спирина и удивительные интервью в исполнении сооснователя «Аквариума» Джорджа Гуницкого; тут на обложке журнала могли появиться Theodor Bastard или группа Jacobites, а внутри — большой текст про нью-йоркскую группу Soul Coughing или полухудожественное эссе про певицу Ани ДиФранко; внешний вид всего этого тоже был явно проникнут духом DIY-культуры. Rockmusic.ru был еще и важным изданием эпохи раннего интернета: его редакция обозревала все, до чего могли дотянуться файлообменники, а потому в поле зрения журнала и сайта нередко попадали звуки, про которые нигде больше было узнать нельзя. Такая лихая вещь, разумеется, могла существовать исключительно благодаря доброй воле издателя — и когда в 2004-м она закончилась, быстро закончился и Rockmusic.ru.

«Приехав в Москву из Украины в конце 90-х, я сначала решил получить юридическое образование и старался быть хорошим студентом, но это продлилось недолго. По окончании первого курса я пошел работать на «Радио-1» (бывшая третья кнопка трехпрограммного приемника) — сначала мне выделили маленькую рубрику в молодежной программе, но очень быстро предоставили полный карт-бланш, и я начал делать собственную передачу о рок-музыке. Но потом возникли разногласия с новым программным директором, и я ушел — в клуб «Форпост», который в начале 2000-х был эпицентром андеграундной жизни Москвы. Еще я занимался журналом «Неформат» — он продержался год, хотя никто там никаких денег не получал, причем выходил чуть ли не каждый месяц тиражом в тысячу экземпляров. Я был эдаким Бэтменом — днем продавал связь в одной компании, вечером был арт-директором «Форпоста», а по выходным ездил доучиваться на юридический диплом. Когда мне поступило предложение заняться Rockmusic.ru, я позвал коллег из «Неформата» в этот проект. 

Передо мной была поставлена задача параллельно с развитием сайта запустить одноименный печатный журнал. Я видел его как самостоятельный и независимый и считал, что ни в коем случае нельзя быть объективным. Наверное, это был наш главный принцип: никакой объективности. Мы исходили из того, что объективность — это изобретение буржуазных СМИ, а на самом деле ее вообще не существует. Меня всегда раздражала царившая в других музыкальных журналах скукотень: либо сухая претенциозность, либо любительский восторг с превосходными степенями.

Мы могли позволить себе обругать пластинку, которую все хвалили или в лучшем случае игнорировали, — и наоборот. Мы считали, что находимся непосредственно внутри движения, а не изучаем его как сторонние наблюдатели. Нашим преимуществом и одновременно недостатком было разнообразие жанров, которые мы объединяли под одной обложкой. Практика показала, что с точки зрения бизнеса это не очень перспективно. Узкоспециальная вещь всегда будет где-то на задворках, но обязательно найдет своего потребителя. А если у нас обложке Борис Гребенщиков, правда, в очень оригинальном виде, а под ней все на свете — это сложно. 

Было много вещей, от которых мы сознательно отказывались. Русский рок, например, мы старались давать очень дозированно и рассматривать как явление скорее поэтическое, нежели музыкальное. Кроме того, из политических соображений я «не пускал» в журнал группу «Алиса» и ряд других коллективов. В политическом плане мы были очень левые. 

Никогда не было понятно, на чьи средства существует наше предприятие. Подозреваю, что это были деньги гендиректора Игоря Кожечкина, заработанные им в 1990-е на каких-то серьезных вещах. Он говорил, что существует совет учредителей, какая-то группа соинвесторов, спонсирующая Rockmusic.ru. Этих людей я никогда их не видел, но понимал, что есть Игорь, деньги у него, и он их дает. 

Я хорошо понимал, как сделать продукт, который бы нравился мне и людям, с которыми я работаю, но продвигать его было крайне сложно. С рекламой долгое время была беда, работавший у нас рекламный менеджер просто тусовался и ничего не делал. Лишь незадолго до нашего ухода в журнале начал формироваться настоящий рекламный отдел. Коммерческая реклама появилась не в последнюю очередь за счет того, что мы выпустили много интересных, ярких номеров, и у нас начали расти продажи. Rockmusic.ru стал узнаваемой маркой, люди читали журнал. Этот продукт сформировали и удержали мы. Это очень важный момент.

Трения с гендиректором начались задолго до нашего ухода. Одна из главных проблем в России, на мой взгляд, заключается в том, что слишком многие занимаются не своим делом. Игорь хороший человек, он любил музыку, но у него были странные идеи, которые он лез реализовывать, не просчитывая последствия и не особо считаясь с сотрудниками (а творческие люди ранимы и о них необходимо думать). У него было свое видение того, как снизить издержки и улучшить производительность, не соответствующее нашему (как по мне, издержки были очень низкими). Ему казалось, что нет принципиальной разницы между творческой редакцией и конвейерной сборкой. Тот факт, что написание текста, особенно, если он сделан не по лекалу, требует от человека несколько иных усилий и состояния, чем закручивание гаек, Игорь понимать отказывался.

Конечно, наш журнал был очень непричесанным. Но основная проблема заключалась не в этом, а в том, что нашего начальника метало из стороны в сторону. Вместо четко поставленной задачи и реальной цели, к которой мы должны были шаг за шагом приближаться, было много решений, принятых на эмоциях и, на мой взгляд, зачастую противоречащих друг другу и здравому смыслу. Проблем было множество, но главной из них являлась нездоровая обстановка в редакции, возникшая в результате противостояния между собственно редакцией и гендиректором при активных интригах директора рекламного. В какой-то момент я понял, что больше не могу так работать, и объявил о своем уходе. Вместе со мной заявления написала почти вся редакция. Журнал просуществовал еще какое-то время, сделав упор на мейнстрим и русский рок, но все равно закрылся. 

Зимой 2005-го я начал открывать для себя мир еврейской традиции и вступил в период стремительной внутренней трансформации и переоценки ценностей. Начал меняться мой образ жизни, у меня появились интересы и задачи религиозного плана, и через какое-то время стало понятно, что работать в прежнем режиме невозможно. Теперь я ортодоксальный иудей, живу в Подмосковье с женой и тремя детьми. Моя основная работа сегодня — журнал «Мир Торы». Мы пишем о еврейской традиции глубоко и серьезно, но стараемся, чтобы смысл текстов был доступен пониманию интересующегося, но не посвященного в тонкости читателя. Это журнал о самом важном, о смысле бытия и о том, как быть угодным Б-гу. Некоторые люди говорят, что «Мир Торы» — это самое умное, качественное и серьезное издание об иудаизме на русском языке за всю историю. Работа над ним требует колоссальных умственных и нервных затрат и усилий. И мне кажется, что оно гораздо драйвовей Rockmusic.ru».

«Однажды на концерте в клубе «Б2» я встретил знакомого, который работал пиарщиком в Rockmusic.ru. Я поделился с ним своими впечатлениями от концерта, и он сказал: «Ты клево шаришь, давай я тебя отведу туда, где это оценят». Это было в ноябре 2002 года, когда Rockmusic.ru еще был сайтом, а до выхода журнала оставалось полгода. Я пришел, и Гриша Фельдман начал меня собеседовать. Он спрашивает: «Какие группы тебе нравятся?». Я подумал, что не буду называть известные команды, чтобы не опозориться, поэтому не стал говорить, что мне нравится, к примеру, Metallica. Я ответил, что люблю Генри Роллинза, Einsturzende Neubauten, Игги Попа и Тома Уэйтса. Гриша прервал меня и сказал: «Ну понятно, мейнстрим». В этот момент я понял: «Вот оно!» Я вообще ничего не знал, ни одной из групп, что они в редакции слушали. Все группы, которые они слушали в офисе, были неизвестные. И чем неизвестней, тем культовей. В редакцию Rockmusic.ru мог прийти любой музыкант с улицы, дать нам болванку со своим альбомом и получить от нас рецензию. Причем положительную. Только из-за того, что это чувак с улицы, у него альбом на болванке, и никто о нем ничего не знает. 

Вскоре после собеседования меня отправили на первое задание — написать репортаж о концерте Гарика Сукачева. Было скучно, но в метро по дороге домой я увидел, как один чувак блеванул другому на спину, и вот это было по-настоящему круто. Я его написал ручкой на листочке, а потом попросил сестру набрать на компьютере, так как очень медленно печатал. Потом я принес текст Грише на дискете. Впоследствии так происходило всегда. Я отдавал дискету Грише, он клал ее на стол, отворачивался обратно к монитору и говорил: «Посиди». Бывало, я по три часа сидел на подоконнике, наблюдая за Гришей и стесняясь спросить, когда же он наконец откроет мой материал. Иногда мне везло, и он начинал читать его при мне. Я внимательно следил, дергаются у него губы или нет. Если дергались, я понимал: «Все хорошо, смешно, кайф». Я очень полюбил Гришу и сильно дорожил его мнением. Можно сказать, что во многом я сидел в редакции ради улыбки Фельдмана.

Мой репортаж про концерт Гарика Сукачева всем очень понравился. Сейчас мне трудно понять, чем он их так впечатлил, но тогда мне все сказали: «Ты король трэш-журналистики, пиши еще, давай, больше трэша, больше угара». Фельдман говорил: «Не стесняйся, матерись!» Это была его главная установка. Мол, если музыкант — говно, мы ему так и скажем, что он говно. В итоге редакция меня сильно избаловала, внушив, что мои тексты очень крутые. Хотя уже через пять лет после закрытия журнала, перечитав свои работы, я так и не смог понять, чем они уж так хороши.

Помню, меня очень впечатлил Александр Ф. Скляр. Он всегда был моим фаворитом среди русских артистов, а группа «Ва-Банкъ» — любимой группой. И вот я написал разгромный репортаж про их концерт. А спустя несколько месяцев я был на пресс-конференции Скляра. Он тогда раздавал журналистам за лучшие вопросы кубинские сигары. И вот я встаю, представляюсь и задаю вопрос. А Скляр и говорит: «Ваш вопрос на сигару точно не тянет, но я все равно ее вам дам. Потому что вы, написав разгромный репортаж про мой концерт и зная мой крутой нрав, не побоялись выступить с открытым забралом». А я не то чтобы не побоялся — я и знать не знал, что он читает репортажи какого-то Степана Максимова. А еще через какое-то время у нас с ним состоялось интервью. Мы долго беседовали, а в конце беседы он говорит: «Погоди-ка, я кое-что еще принес». И достает листок с распечаткой того самого репортажа чуть ли не годовой давности. А на листке карандашом аккуратно помечены места, которые вызвали у Скляра желание пояснить мне эти моменты. Причем без всякого наезда, очень по-доброму. Меня это поразило. Наверное, в тот момент я и понял, что надо более тщательно взвешивать свои слова и быть готовым за них ответить.

Самым запоминающимся было интервью с Жаном Сагадеевым. Само интервью было пустяшным, коротеньким, но по его окончании в воздухе повис вопрос: куда дальше? Начали с пива, а закончили под утро в квартире Жана, той самой, на Нагорной. Шатались по району полночи, пили водку, пели песни. Жан травил просто невероятные истории, одна немыслимей другой. А на следующий день сидели на детской площадке и похмелялись пивом. Теперь я часто проезжаю мимо его дома и всегда поминаю его добрым словом.

Потом, через несколько лет, мне стало несколько стыдно за то, что я тогда писал. Не потому что я переоценил или недооценил чью-то музыку, нет. Что мне не нравилось тогда, мне и сейчас не нравится. Но когда я перечитываю свои работы, я вижу в них не выражение какого-то мнения, а скорее просто желание задеть. Человек, который сочиняет плохую песню, делает это без злых намерений. А я писал про него не из желания сказать ему, чтобы он лучше старался, а просто потому, что мне нравилась реакция коллег на мои тексты с матами.

В Rockmusic.ru не было никакой дисциплины. Сначала мы старались держать себя в руках, а потом, приблизительно через полгода работы, раскрепостились. Однажды я заболел, и мой коллега Денис Алексеев пришел меня навестить. Мы напились и тут же ночью поехали на электричках в Питер. А на следующий день позвонили на работу и сказали: «Извините, мы не придем, мы в Питере. Но зато мы можем что-нибудь написать». И наш добрый главный редактор сказал: «Ну ладно. Ну напишите». Вот и вся дисциплина.

Как-то раз я написал репортаж о концерте, на котором не был. Это было выступление то ли «Шлюза», то ли какой-то другой ска-группы. Мы поехали на речку ночью купаться и бухать. Про концерт я написал, послушав диск. Сейчас бы я посмотрел сет-лист, видео во «ВКонтакте», а тогда всего этого не было. На многие концерты мы приходили на одну-две песни — послушать и быстро уехать бухать в другое место. Когда мы не знали, что сказать о концерте или группе, писали всякий бред. Сейчас бы такое нигде не прокатило. Нас же никто не редактировал, только орфографические ошибки могли поправить. Мы писали полную ересь, какие-то абсолютно абстрактные тексты. Все было очень непрофессионально. Даже сверстан журнал был, как фэнзин. 

Все разногласия в редакции начались, как это всегда бывает, с конфликта между творчеством и коммерцией. Рекламщикам и гендиректору надо было продавать журнал и находить рекламодателей. И тут вся пишущая часть редакции встает в стойку и говорит: «Как мы будем «Ночных снайперов» на обложку ставить? Давайте лучше поставим Никки Саддена, которого никто не знает». Но с другой стороны, я понимаю отдел пиара. Если ему нужны хорошие отношения с издательством, которое выпускает «Ночных снайперов», то мы должны об этой группе что-то написать. И Фельдман говорил: «Ладно, хорошо. Мы напишем о «Ночных снайперах». Но вы об этом пожалеете». И мне хитрый пиарщик нашептывал на ухо: «Степ, мы Фельдману этого не будем говорить, но тебе же альбом понравится, правда? Ты же хороший мальчик?» И приходилось пытаться угодить всем. Но мне кажется, такие конфликты — это нормальная вещь в журналистике. 

Когда первая редакция Rockmusic.ru во главе с Фельдманом уволилась, я был единственный, кто не ушел вместе со старой гвардией. Я тогда никому не объяснил причины своего поступка, мне было стыдно. У меня тогда начались первые настоящие отношения с девушкой, и почему-то я очень боялся, что окажусь без денег и перестану быть для нее интересным. Я этого очень испугался и проявил слабость, поступив некрасиво. Многие бывшие коллеги меня тогда открыто осуждали в ЖЖ и в комментариях. Фельдман тоже осуждал, но он же меня первым и простил. Весной 2006 года, ровно через полтора года после развала старого Rockmusic.ru, он позвонил мне и вновь предложил работать вместе. С тех пор он ни разу не вспоминал о моем «предательстве», мы до сих пор дружим и общаемся.

После того как все ушли, Игорь Кожечкин сказал мне: «Степа, ничего не меняется. Я не знаю, почему они так психанули, все остается по-прежнему. Мы рок-издание и пишем, о чем хотим. А ты теперь даже можешь вести свою колонку». Я в этой колонке тоже какую-то чушь писал. Мой стиль по-прежнему не редактировали, но задания появились неприятные. Я себе даже псевдоним взял — Константин Медовый, и под ним брал интервью у «Ночных снайперов» и «Короля и Шута». Во время телефонного интервью с Князем я даже стал слегка на него наезжать: «А что вы играете одно и то же? А что у вас группа такая тупая?» А он мне: «Да ты что, у нас группа о-го-го!» Мне потом в редакции сказали: «Ты чего такие вопросы задаешь? Иди переделывай».  Я стал все реже появляться на работе, потом мы поссорились с Кожечкиным, и я ушел. Тоже сцена была не из красивых, с швырянием стульев об стену. А через два месяца журнал закрылся. 

После ухода из Rockmusic.ru я больше не работал журналистом, только недавно начал писать для журнала о моде. Дело в том, что я ненавижу писать, для меня это самое неприятное занятие. Поэтому я занимаюсь этим очень редко. Если честно, мне и тогда не нравилось это дело. Единственное, что меня заставляло напрягаться — это предвкушение восторженных отзывов на мою работу. Я честно в этом признаюсь. Возможно, это не самая правильная мотивация, но она очень сильная. Она может перебороть даже лень и отвращение».

«В 2002 году мне было 20 лет, я учился на инженера и отчаянно нуждался в работе, абсолютно любой. На ловца, как известно, и зверь бежит: как-то раз в метро я встретил Влада Тупикина, который спросил, не хотел бы я писать про музыку в модный глянцевый журнал. «Писать про музыку? … ! Дайте две!» Ничего, кроме школьных сочинений, я до этого не писал, но упустить такой шанс — это надо быть полным кретином. Ведь это значило, что мне будет бесплатно доставаться... музыка! Компакт-диски, которые стоили тогда 100–150 рублей и за которыми надо было специально ехать на Горбушку. Более того, я буду получать деньги просто за то, что слушаю музыку. У меня закружилась голова.

Когда я пришел, то сразу попал на новостную ленту, причем по самому ублюдскому русскому поп-року. Новости надо было находить самому, то есть звонить по телефону артистам и спрашивать, не произошло ли с ними чего сегодня утром. Я ужасно стеснялся это делать, к тому же я сильно заикаюсь. В общем, моей главной задачей стало как можно быстрее с ленты срулить. И тут появился Степан Максимов. Он принес репортаж с концерта Гарика Сукачева и сразу стал любимцем всей редакции. Его текст зачитывали вслух, как читают лучшее сочинение в классе на уроке литературы, а мы покатывались со смеху. Было понятно, что на ленту этот человек никак не попадет и следует брать с него пример. В какой-то момент я просто выбрал себе интересный концерт (это был Псой Короленко в «Б2») и попросил аккредитовать, пообещав репортаж. Мой текст в пример не ставили, но через два месяца я перестал писать новости и стал обозревателем. Звучало грозно.

Концертов было от трех до семи в неделю, иногда два за вечер. К тому же мы пили — часто это было самое интересное, чем можно заняться на совершенно никчемном мероприятии. Понятно, что в таком режиме все сливалось в одну мельтешащую кучу, времени не было не то что хорошо писать, а даже опомниться. Эти наши странные «репортажи» более всего походили на дневник, написанный таким чуваком, вокруг которого вертится вся эта музыкальная кутерьма, а он стоит, шатаясь, и пытается сфокусировать зрение. Иногда ему это удается. Хотя концерта The Fall в клубе «16 тонн» я вообще не помню. Впрочем, Марк Э.Смит, скорее всего, тоже.

Долго я вообще не задумывался о том, что кто-то нас читает. Ни одного положительного отзыва на форуме сайта за все время работы я не получил. Иногда вяло ругали — значит, хотя бы замечали. Но случались, конечно, и курьезы. С «Кушнир Продакшн» у нас были дружеские отношения и один общий сотрудник, Сергей Гурьев. Однажды я отправился передавать ему зарплату и был весьма унизительно «обласкан» тамошними сотрудницами, которые приняли меня за курьера (вид я имел действительно неопрятный). Особенно мне запомнилась одна — роскошная такая блондинка, замученная и высокомерная, как мне нравятся. Спустя некоторое время я написал разгромный репортаж о концерте группы Berlinn. «Ты убил их. Зачем?» — спросил Дима Спирин, когда мы столкнулись с ним в редакции. Я пожал плечами: «Так вышло». А потом «Кушнир Продакшн», которые занимались этой группой, начали добиваться моего контакта, а конкретно — эта блондинка. Я строго-настрого запретил давать мои координаты — расправы мне еще не хватало. Но она, видимо, проявила известное упорство и вызнала номер, что бы сказать… как она восхищена. Это было так странно и неожиданно. Потом мы ходили с ней на какие-то концерты, а потом Кушнир начал возрождать легенду — Хвоста, нашел ему группу и позвал в Москву. Концерт был просто кошмарным. Этот сальный пират, чудовище и пьяница Тропилло, домогался блондинки и предлагал ей снять штаны, прям хоть в гримерке. Она была не в восторге и искала поддержки. А я сидел в первом ряду и смотрел на Хвоста, как на комету. Я не мог понять, что он здесь делает? И почему ни одна христианская собака не приводит его в качестве материального и совершенно осязаемого доказательства существования рая? А потом он умер.

Мы позволяли себе такие штуки, за которые с любой другой работы нас мигом поперли бы с записью в трудовой. Однажды я поехал в Чехию на хардкор-фестиваль Fluff: формально у меня был отпуск, но я собирался написать репортаж. По дороге я угодил в каталажку за нарушение визового режима, побывал в лагере для нелегалов и в других интересных местах. Когда меня выпустили, отпуск давно закончился, но я решил, что тюрьма — сомнительный отдых, и еще пару недель решил пошляться. Так появился отчет с фестиваля «Сабор Трубача» в сербской Гуче и душераздирающая экзистенциальная сага «Как за 20 долларов и пачку сигарет можно попасть, а можно не попасть на европейский рок-фестиваль». Когда у меня закончились силы и деньги, я позвонил в редакцию и сообщил, что нахожусь в Молдавии, в Бельцах, разговариваю на последний доллар, не смогу больше звонить, и мне нужны деньги, чтобы уехать. Была суббота, но наш славный редактор Карина Асланова находилась в офисе. Она-то все и разрулила, а Степа осуществил перевод. Половину этих денег, впрочем, все равно отняла полиция: в тот день я угодил в участок аж дважды, попав под действие спецоперации «Гость» и нарушив какие-то нелепые законы, суть которых мне разъясняли исключительно на молдавском. Когда я, наконец, вернулся, все радовались, а некоторые меня даже жалели. Это было жутко трогательно и удивительно.

К тому моменту я снискал себе репутацию человека, который не пропадает в передрягах, поэтому меня стали отправлять с артистами, которыми Rockmusic.ru занимались в качестве концертного агентства. В этом виде нашей деятельности было нелепо абсолютно все, начиная от выбора артистов и заканчивая действиями промоутеров. Например, мы делали концерт американской хардкор-группы Outcold на речном трамвайчике, курсировавшим по Москве-реке. Почему-то никто не подумал, что трамвайчик ходит строго по расписанию, то есть на отплывшее судно попасть будет крайне проблематично, а большая часть публики опоздает на концерт, да и поезд (группа ехала из Питера) может задержаться. В общем, трамвайчик отбыл без Outcold и значительной части публики. Каким-то чудом Грише Фельдману удалось убедить капитана сделать промежуточную остановку ровно на одну минуту, а нам был дан адрес пристани и наставление быть на ней во что бы то ни стало к означенному сроку. Но вот незадача — у реки две стороны и пристани тоже две, а пешеходного перехода между ними нету. Никогда не забуду печальные огни нашего судна, причаливающего к противоположному берегу в каких-то тридцати метрах от нас, но абсолютно недосягаемого.

Наш верстальщик и дизайнер Виталий Петухов имел отношения к дизайну ровно столько же, сколько все мы к журналистике — то есть вообще никакого. Я понятия не имею, откуда он взялся, просто пришел, и ему сказали: «Теперь ты рисуешь картинки и делаешь верстку». А он ответил: «Окей». Поэтому у Rockmusic.ru никогда не было какого-то определенного дизайна. Виталик был очень активный, но чрезвычайно ленивый, когда дело касалось работы. В авральном порядке, за четыре дня до сдачи, он верстал номер, а все остальное время уделял тому, что рисовал на меня карикатуры. Он почему-то очень меня любил. Вся редакция была заклеена плакатами его производства: «Инженер Алексеев … диски Пита Сигера с фашистского склада» — и прочая такая ерунда. Материалы в журнал мы сдавали так же. Просто приходили в редакцию и на нас накидывались: «Сдача через два дня! Что у тебя есть?» Мы вспоминали, что у нас есть недописанного и интересного, садились и дописывали.  Есть номер, который я написал один на три четверти или даже больше, просто потому что у меня всегда была масса недописанных материалов. Одно интервью пришлось выдумать, потому что кассета с записью осталась дома, а ехать за ней не было времени.

Когда сайт Rockmusic.ru загнулся, я был этому рад. Иногда незнакомые люди присылали мне ссылки на какие-то мои тексты и просили что-то пояснить или прокомментировать, а я перечитывал их и сгорал от стыда. Большинство моих текстов были очень плохими, совершенно никуда не годились. Мне жаль, что кто-то познакомился с действительно классными группами через мои скверные тексты. Хорошая музыка заслуживает того, чтобы о ней писали содержательные обзоры хорошим языком. Звучит парадоксально, но плохая музыка заслуживает этого еще больше».

«С Гришей Фельдманом мы познакомились в клубе «Форпост», где я в свои послешкольные годы что-то пел и играл. У нас была группа, в которой Гриша время от времени постукивал на каких-то странных бонгах. А потом появился сайт Rockmusic.ru, и я с удивлением обнаружил, что Фельдман больше не наш перкуссионист, а глава сайта, а наш друг Коля Григорьев, который сегодня работает в «Афише», пишет на этот сайт отчеты с «Нашествия» и подобных мероприятий. Это показалось мне интересной работой, и Гриша взял меня младшим редактором. У меня не было никакого опыта, я просто пришел и начал писать рецензии, брать интервью, писать новости.

Почти с самого начала было ясно, что вслед за сайтом откроется одноименное ему бумажное издание. Тогда казалось, что это очень круто — назвать журнал доменным именем. В итоге получился совершенно классический зин, который делала кучка непрофессионалов исходя из собственных вкусов. Помню, как в мой первый рабочий день мне нужно было сделать несколько новостных заметок о группах Muse, The Residents и что-то еще, при этом за соседним столом сидели люди, писавшие про AC/DC и Manowar. 

Целыми днями мы занимались тем, что шерстили сеть на предмет новых групп и альбомов. Качали все, то только можно было скачать. Однажды мы нашли сайт без какого-либо оформления, где были только ссылки на альбомы. Как мы узнали позже, его делал какой-то парень из Бразилии, выкладывавший альбомы, которые рецензировал журнал The Wire, по тем временам флагман всевозможной безумной музыки. Собственно, так и работали: скачиваешь альбом, читаешь на бразильском сайте рецензию (хорошо, если она вообще была), придумываешь жанр, а в остальных строках изливаешь дорогому читателю душу.

Во многих номерах мы публиковали рядом с рецензией на тот или иной альбом черный квадрат вместо обложки, потому что просто не могли найти в интернете соответствующую картинку нормального разрешения. У нас не было бильд-редактора, и если мы находили в Google хорошую фотографию, мы ее публиковали, без каких-либо ссылок на источник. Если не находили, то приходилось что-то самим рисовать. Забавно, что музыка, которая тогда казалась дикой — индитроника, например, — сегодня вполне себе мейнстрим. Помню, что меня все дико стебали за интервью с группой Múm, которую тогда никто не знал. И что же? В этом декабре она выступает в Москве в большом клубе. 

Однажды мы поставили на обложку группу Dogs D’Amour. В этом не было никакого смысла, ни коммерческого, ни просветительского, это просто был какой-то готический черно-белый придурок, которого почему-то очень любил Гриша Фельдман. Это было воплощение его рокерской мечты наряду с нашим привозом Ники Саддена и Дейва Касворта из Jacobites. До того, как про них написал Rockmusic.ru, об этих музыкантах не слышал никто. Да и после, думаю, тоже. Просто Грише в детстве попала в руки кассета Jacobites и дико вдохновила его на рок-н-ролл. Уже будучи редактором Rockmusic.ru он узнал, что они до сих пор играют, никому даром не нужны, а значит, их можно привезти в Россию. Ну, и Марки Рамон, мне кажется, должен быть нам благодарен за его нынешнюю популярность. После того как мы его привезли, он сделал совместный проект с «Тараканами» и в этом году выступал на Kubana. В начале нулевых его культовость была совсем неочевидной. Похожая ситуация была с группой Theodor Bastard, которую мы поставили на обложку случайно, только потому, что смогли найти их фотографию приличного качества. 

В нашем журнале не было не то что редакционной политики и цензуры, а даже редколлегий. Все сидели за разными столами, и вдруг кто-то выкрикивал: «Я нашел офигенную группу «Пупкин» из города Майами!» Ну и поскольку она вроде как неплохая и ее в российском медиаконтексте нет, то почему бы про нее не написать? Все, что мы качали и находили, выплескивалось на страницы журнала.

Каждое хорошее медиа в момент своей гибели начинает нести отпечаток времени. Я недавно откопал старые выпуски Rockmusic.ru, аккуратно сложил их у туалета и порой перечитываю свои рецензии. Они, конечно, наивные и глупые, но мне за них не стыдно, так как писались они совершенно в иных условиях. В том информационном контексте мы были нужны, и я знаю, что о каких-то группах и пластинках люди узнали от нас, и эти пластинки до сих пор покупаются, а группы приезжают».

«В 2002 году Григорий Фельдман сделал со мной большое интервью для сайта Rockmusic.ru как с лидером группы «Тараканы». А потом предложил писать в журнал. У Фельдмана была идея, что в журнале должны быть колонки людей, которые имеют отношение к музыкальному андеграунду и не только. Я согласился, не в последнюю очередь потому, что на тот момент мне взбрела в голову идея написать собственную книгу, а домашнего компьютера у меня не было. Работа в Rockmusic.ru открыла для меня возможность приходить в редакцию, садиться за свободный компьютер, и параллельно с написанием текстов для журнала работать над своим проектом. Концепция моего пребывания в составе редакции заключалась в том, что Дима Спирин из группы «Тараканы» прикольный сам по себе, и что бы он ни написал, это будет очень забавно и смешно. У меня все в порядке с языком, и поэтому я мог писать что угодно и на любую тему, никто меня ни в чем не ограничивал. В этом плане это был подход, характерный для журнала Maximum Rocknroll, то есть подход панк-фэнзина: пиши, о чем хочешь. В рамках данного замысла иногда действительно хотелось писать о чем хочешь, например, о том, как я купил новую стиралку или велосипед и о том, как он у меня сломался. Мне казалось, что именно для таких вещей я нужен Rockmusic.ru, а вовсе не затем, чтобы писать, как «Тараканы» съездили на гастроли. Хотя и такое тоже было.

В самый первый, нулевой номер журнала с Марки Рамоном на обложке, я написал столько всего, что мне заплатили аж 500 долларов. Я был автором, по-моему, половины материалов для этого выпуска Rockmusic.ru. 500 долларов — это очень серьезный гонорар для журнала, фактически пребывавшего в статусе фэнзина. Чтобы понаписать на такую сумму печатных знаков (с пробелами) надо было постараться. И я постарался. Еще я писал рецензии и брал интервью. Я сочинял вопросы для бесед с зарубежными артистами и отправлял их людям, которые владели английским лучше, чем я.

Помню, как мне на рецензию была дана книжка про ABBA толщиной, наверное, страниц в 800. Толстенная! Подарочная! Вся с суперобложкой, с золотым теснением, с массой отличных фоток, с текстом, где история группы излагалась с детства прабабушек участников коллектива. Какое-то издательство в Москве заморочилось, издав такую шикарную книжку про ABBA, и посчитало необходимым получить на нее рецензию от Rockmusic.ru. Наверное, эта книжка стоила больше, чем 10 моих гонораров за рецензию на нее. Написать ее, кстати, я так и не смог.

Игорь Кожечкин отличался весьма специфическим стилем руководства. Время от времени, по всей видимости, он имел не очень приятные беседы с инвесторами. На следующий день это оборачивалось вот чем. Человек говорил: «Так, что у нас сегодня? Среда? Чтобы к пятнице каждый написал по двадцать рецензий». А где нам столько альбомов взять? Интернетов мощных не было, нельзя было взять и накачать 15 свежих релизов, быстренько их прослушать и по результатам что-то накатать. Приходилось рецензировать пластинки из собственной фонотеки, а какие-то альбомы одалживать у знакомых.

В Rockmusic.ru работало очень много непрофессионалов, которые до этого ни в какие журналы не писали. Это было и плюсом, и минусом. С одной стороны, молодые ребята демонстрировали нестандартную стилистику, с другой стороны, издание получалось чересчур пестрым. Авторы Rockmusic.ru были очень разного уровня, что мешало изданию сформировать собственное лицо. Мне кажется, что журналу даже под конец своего существования так и не удалось выработать собственного языка, интонации. Я помню, как в конце 1990-х стал читать журнал «ОМ», и мне всегда казалось, что они своих авторов каким-то образом тренируют, настраивая их на совершенно определенную стилистику. Статью из «ОМ» нельзя было перепутать ни с чем. В Rockmusic.ru такого не было».