«Я проработал нижний уровень, иду дальше»

— Вы в песне «Страница» свою биографию пересказываете, и там есть строчка про то, что вы чечетку танцевали. Это правда?

— Да. Мы ездили на конкурс в Москву, выступали в театре Эстрады, наш коллектив занял четырнадцатое место. И наш художественный руководитель сказал, что мы должны этим гордиться. Видимо, ему было важно, чтобы такой результат администрации дворца культуры, которая участвовала как-то в нашей поездке, не казался провалом. Мы танцевали рэп и степ — ну, типичная история для провинциального Ростова в те времена. А потом худрук заявил: вот вы раньше танцевали рэп — а теперь мы будем делать то же самое и говорить, что танцуем техно! Ну, мы ответили — окей.

— Вообще у вас альбом очень личный получился. И какой-то добрый. Все-таки хип-хоп — и ваш в том числе — обычно с куда более агрессивным посылом ассоциируется.

— Так я и есть добрый! (Смеется.) А это все закончилось. Я проработал нижний уровень, иду дальше. Это вообще постепенно происходило — но на альбомах же слышен уже результат прошедших годов жизни, поэтому кажется, что скачок более заметный.

— То есть с вами и правда духовное преображение произошло?

— Я об этом много думаю, да. Я считаю, что надо быть менее эгоистичным человеком. И если такой подход распространится на все общество, то всем станет гораздо лучше жить. Кажется, что это очень понятная вещь, но об этом никто не хочет говорить почему-то. И я подумал — а почему бы не сказать так, чтобы это было нескучно? Вот об этом на альбоме есть кое-что. Есть даже места, где я беру на себя смелость что-то пророчить. Ну, не от себя лично, а в рамках некого футуризма — но я надеюсь, что это хоть как-то с истиной связано. Я думаю, что если бы люди смогли отказаться от своих страхов, от корысти, от агрессивных посылов, они смогли бы почувствовать то, что им сейчас недоступно. Все, что мы видим, — это просто стереотипная скучная оболочка, малая часть того, что может быть доступно нашему восприятию.

— Еще у вас есть песня «Теплые впечатления» — там такая утопия выведена, как если бы в России все стало хорошо. Вы его когда сочиняли?

— В два этапа. Там есть первый куплет, где описывается текущее негативное настроение народа в России. Я его написал, когда искренне сам находился в состоянии этого негативизма и хотел исследовать, почему все так хреново и беспросветно. А через полгода понял, что если так оставить, песня получится вредная. И решил ее так развить — вдруг неожиданным и как будто само собой разумеющимся образом положение улучшается и всем все начинает нравиться.

— И почему все так хреново? Это из-за каких-то внутренних свойств страны?

— Нет, ну такую песню можно было бы и обо всем мире писать — просто мы же граждане России. Но хреново по тем же самым причинам. Все любят критиковать, замечать негативные стороны и не пытаются сами улучшаться при этом. Вот и все.

— Я к тому, что сейчас, конечно, эта песня неизбежно воспринимается в контексте Болотной площади и прочих протестных событий.

— Я собирался на митинг, да — просто не получилось. Это тот минимум, который люди, не согласные с тем, что правящие круги, у которых есть все возможности, правят неэффективно, могут сделать. Надо выйти и присоединиться к обществу, которое не собирается молчать. Но это все... Оно же может происходить как угодно — и новый президент может прийти, и старый остаться. По большому счету, это без разницы. Пока люди сами не переломят собственные недостатки, ничего не изменится.

— Ну все-таки история не знает таких примеров, чтобы все и сразу переломили.

— Почему? Ведь было же в Индии, Махатма Ганди очень хорошо увлек массы этой идеей.

— То есть все-таки нужен лидер, получается? Кстати, на митинг сходить у вас еще будет возможность.

— И я приду. Я за смену власти, хотя, еще раз подчеркиваю, — это все мелочи. Положительных изменений не произойдет, пока не улучшатся сами люди. Но если б появился отличный светлый лидер, было б круто.

— Но вы его пока не видите.

— Ну... Может, Навальный? (Смеется.) Мы его, кстати, даже собирались звать в наш клип «Сочиняй мечты», но так и не собрались. Наверное, это даже и хорошо — получился неполитизированный клип. А так бы либо говорили, что все Кремлем проплачено, либо что американцами.

— Раз уж с вами такая трансформация произошла — вы чувствуете ответственность за то, что с российским хип-хопом происходит? Это же сейчас чуть ли не самый востребованный жанр в стране — а с «Касты», по сути, как раз большой подъем и начался.

— Это просто удобный жанр для выражения позиции — гораздо более удобный, чем рок или там танцевальная музыка. В рок-песне тоже может быть глубокая лирика, но на то, чтобы ловко и обдуманно донести мысль, может просто не хватить времени, условных четырех минут. А в рэпе и рифмы классно друг с другом складываются, и игра слов, и каламбуры — за те же четыре минуты можно вживить в мозг много информации, которая легко усвоится. И мне очень приятно, что мы причастны к тому, что хип-хоп здесь закрепился. Чаще всего те, кто поднимается на поверхность, и есть те самые люди, которые этого были достойны.

— При этом есть ощущение, что все главные звезда русского рэпа более-менее дружелюбно друг к другу относятся. А уровнем ниже уже начинаются какие-то бесконечные споры за лидерство, чуть ли не стреляют друг в друга. Почему так?

— Это как в быту. Есть лестничная клетка, на ней живут люди — кто-то друг с другом здоровается в лифте, а кто-то не здоровается и, если шумят, начинает орать и дверь ломиться. Все как везде. Но я лично для себя решил — я не буду реагировать на конфликты. Я с распростертыми объятьями приду к человеку, который про меня напишет оскорбительную песню, мы поговорим и разойдемся друзьями. (Смеется.) Я очень умышленно стараюсь себя на это настраивать. Ну а как иначе? Это же никогда не прекратится, если не контролировать себя, если не попробовать что-то изменить. Так и помрешь недовольным и озлобленным.

— При этом ведь западные рэперы, в том числе и те, кто вас много старше, зачастую не очень-то меняются. Вон Снуп Доггу за сорок уже, а он как вел себя, так и ведет.

— Мне кажется, Снуп Догг — он как Богдан Титомир. Боится измениться, потому что от него отвернутся. Это вообще распространенная проблема — страх отступить сторону. А вдруг не понравится? Вдруг провал? Вдруг не позовут на концерт? Вдруг скажут, что попса? И все, катастрофа произойдет. А ведь не произойдет. И никто не отвернется — наоборот, даже с большим любопытством посмотрят на изменившегося Снуп Догга. Но это ведь не у всех так. У Канье Уэста все наоборот — он любит меняться, и все его с восторгом принимают. А Уэст — один из моих самых любимых рэперов.

— А вы вообще какую музыку любите — старую, новую? Ну, если для себя.

— Я люблю Пола Маккартни. Я и на концерт ходил, и мне очень понравилось, — когда со сцены звучат песни, которые у тебя в голове играют всю жизнь и которых ты миллион разных исполнений слышал, и ты понимаешь, что это так же полноправно, как оригинал. Очень необычное ощущение. А новая... Да, выкопал я тут две группы — Grizzly Bear и St. Vincent.

— Ничего себе.

— А что? Замечательные же. У Grizzly Bear высочайшего уровня мелодизм, на десять порядков выше, чем многие хорошие образцы, — причем приятный, гуманный мелодизм. А St. Vincent — ну просто умная красивая музыка. И ее альбом «Actor» к тому же очень технологично сделан — те же барабаны там в каком-то смысле по-хип-хоповому звучат.

— Вы на новом альбоме не только добрый, но еще и какой-то правильный. Там нет ни одной песни про наркотики или траву, например, — притом что это магистральная тема русского рэпа.

— Я не накуриваюсь и наркотиками не пользуюсь, потому и не пишу. Я мало о наркотиках знаю. То есть о траве знаю много, но уже начинаю забывать — и не потому что много курю. (Смеется). Наоборот — очень редко, по праздникам, и на меня это так сильно действует, что мне часто нельзя. Я начинаю постигать основы и могу заблудиться.

— А почему, кстати, в России про траву все читают?

— Это чуть-чуть опасно — поэтому так и привлекает. Многие же считают, что надо, чтобы рэп был такой, немножко незаконный. Совершать преступления не хочется, да и плохо это, мы же не хотим делать зла. А вот трава — ее же надо как-то пробить, а это барыги, а за ними может быть слежка, а кто-то даже сидел по этой теме... Короче, есть вокруг травы ореол такого миникриминала. Это нужно, чтобы подперчить. И у нас это все тоже было, но если об этом продолжать говорить и говорить — будет просто скучно.

— Зато у вас на альбоме есть песня, близко к тексту пересказывающая «Слово о полку Игореве». Я сильно удивился, когда ее услышал.

— Я прочитал «Слово о полку Игореве», и... Нет, ну в школе все читали, но тогда это казалось очень нудно. Там же много темных мест, где при переписи какие-то слова терялись, иногда сложно уловить смысл — и когда такой текст дают двенадцатилетнему ребенку, он на первом подобном моменте начинает зевать, лезть в телефон и так далее. А тут я прочитал — и меня очень тронуло то, насколько развит был русский язык в то время, какие там есть необычные формы драматургии, неунаследованные в наши дни. Да и сама история — такая хвалебная песнь о поражении русского полка. Это чисто драматически даже непонятно — как так? Никто бы в наше время не стал писать хвалебную песнь о поражении. Так что я решил переложить ее на рэп. И только потом понял, что песня опасная немного получилась — с той точки зрения, что она может подбодрить националистов нынешних. Они же копают, пытаются свой фундамент строить на древних временах, на свершениях предков. Но я надеюсь, что песня все-таки слишком для них сложная.

Премьера: Влади / «Каста» — «Слово о полку Игореве»

— А вы против национализма?

— Конечно. Нет первого среди народов.

— Какая вообще может быть мотивация у взрослого человека перечитать «Слово о полку Игореве»?

— Литературная. Я вообще стараюсь читать то, что попадает в категорию хорошей литературы. Вот мне еще недавно Лесков очень понравился. То есть я всегда знал, что это хороший писатель, и лишний раз в этом убедился.

— То есть все как в песне — «любил русских писателей, позапрошлый век постиг, любуясь мечтательно пиком словесности»?

— Ну не только. Пелевин мне все-таки нравится чуть больше, чем Лесков. Последнего я еще не читал, но вот «Ананасная вода» и «Граф t» — это просто разрыв! Очень сильно. Он же, кстати, в рэпе разбирается — у него и цитаты из Эминема были, и строчка про приторную смесь рэпа с чем-то восточным. Даже интересно — он послушает мой альбом?

Альбом Влади «Ясно» выходит на лейбле Respect Production — и доступен для бесплатного прослушивания на Яндекс. Музыке