Премьера нового альбома Никиты Прокопьева «Механизмы»

«Знаешь, я думал просто положить стих Уфлянда на мелодию Летова — давно еще хотел ее использовать, а так вышло ненароком, что и слова из «Рваных бус» туда легли, хотя связи вроде как никакой», — объясняет Иван Лужков происхождение строк об уцелевшем на самом краю перед стихотворением «Вот прошла трудовая неделя». Ему сложно поверить — настолько ладно сложен получившийся гибрид, но и не верить тоже нельзя: Лужков, он же Никита Прокопьев, сочинитель, целиком зависящий от интуиции; кажется, он вообще не планирует свои действия, они сами оборачиваются то концертом, то альбомом, то новой группой. В этот раз — одиннадцатью песнями на стихи современных русских поэтов.

В прошлый раз Прокопьев возникал здесь с совместной короткометражной пластинкой с другим негромким и тонким исполнителем Сергием Черепихо. «Механизмы» — тоже продукт сотрудничества: только со знатоком и ценителем отечественной поэзии (и постоянным автором «Афиши») Булатом Латыповым, отобравшим для альбома десять текстов; одиннадцатое, заглавное, стихотворение Наташи Романовой Лужков выбрал сам. Раньше претензии к Прокопьеву сводились к тому, что это слишком интеллигентная и оттого достаточно несобранная, неряшливая музыка — много слов да мало дела, волосы всклокочены, на нос съехали очки; так вот «Механизмы» — особый случай. Не считая прошлогодней записи под вывеской «Монти Механик», это первый настоящий большой альбом Лужкова — прежде были даже не записи, а записные книжки, исчерканные поперек, с невразумительными заметками пополам с остроумнейшими находками. «Механизмы» же делает законченным, состоявшимся высказыванием не только и не столько композиционное решение (виньетки в начале и конце записи, драматургическая последовательность песен и т.д.), сколько целостность замысла и его реализации: воистину «еще одна будет лишней». Сам Лужков тоже считает, что наконец-то выговорился, — вот и следующий альбом будет целиком инструментальным, ни слова, ни вздоха, только полуторачасовая краут-симфония.

Странное дело: на близком расстоянии Лужков не производит впечатление безмятежного человека, да и в твиттере артиста самое частое слово — междометие «ох» как реакция на происходящее вокруг; вместе с тем главная эмоция Никиты Прокопьева — это благодушие, чувство, крайне редкое в наших краях. Местами оно созвучно материалу (см. исполнение «Боже, как хочется жить» Вениамина Блаженного), местами совсем нет, но из этого противоречия и рождается что-то совершенно неожиданное. Иными словами, розовые очки полезнее черных. Особенно в сумерки.  

Премьера: Никита Прокопьев — «Механизмы»

Тексты и комментарии

По просьбе «Афиши» песни из альбома «Механизмы» прокомментировали авторы некоторых текстов — а также Булат Латыпов, отбиравший их для исполнения Никитой Прокопьевым

1. Юлий Гуголев «Мы придем с тобой с работы»

Юлий Гуголев: «И мелодическое решение, и ритмическое, и все вокально-речитативное (в чем я ни аза не смыслю, конечно) — все это не вызывает у меня никаких протестов, а, наоборот, вызывает румянец застенчивого самодовольства, а подчас и мурашки как верный признак того, что а) — «совпало!»; и б) — «вообще вштыривает!».

2. Александр Анашевич «В Чемодановке»

Александр Анашевич: «Песню послушал. Песня говно».

3. Владимир Уфлянд «Вот прошла трудовая неделя»

Булат Латыпов: «Моя роль в этом проекте не то чтобы минимальна — она бесконечно мала. То, что Ваня решил сделать цикл песен на эти стихи и позволил мне их выбрать, с моей стороны похоже на попытку въехать в рай на чужом горбу, и так оно и есть, наверное. Текст Уфлянда примечателен тем, что запросто вписался бы и в творческий механизм челябинских (опять же) музыкантов из проекта «ТГК», и в маргинальный квир-рэп «Птицу емъ». Однако строчка про «тотчас становлюсь под орешником, рот раскрыв, притворяюсь скворечником» безусловно подходит именно Ване, это очень лужковская интонация, тот самый «печальный странный поп» должен спасать души похожими словами. Кроме того, велик соблазн примерить слова «и на разного рода мелодии из груди моей льются пародии» на артиста, известного своей немыслимо ухарской манерой создания кавер-версий, и так ли уж это будет ошибочно? Скворец-то в тексте — с большой буквы».

4. Вениамин Блаженный «Боже, как хочется жить»

Булат Латыпов: «Лужков — человек больших страстей и большой любви к жизни. И для такого артиста бравурный и обоснованно юродствующий текст богоборца Блаженного — как кепи с вентилятором в чудовищно жаркий день. Изысканная штучка, которую в обычное время не наденешь, но при определенных обстоятельствах она сядет на голову как влитая. Текст с гуманным посылом «жить захочешь — не так раскорячишься» вообще подошел бы любому музыканту на этой планете, но Ивану будто предварительно сделали индивидуальную примерку».

5. Ян Сатуновский «Архангелы»

Булат Латыпов: «С архангельской лошадью в архангельском лесу архангел Иосиф Бродский» — это звучит как минимум красиво. Каким образом все это могло бы звучать в виде песни — другой вопрос, крайне занимательный. Будем считать, что в случае с Сатуновским задача была именно такой, экспериментального характера. Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана…»

6. Николай Байтов «Отойди от костра»

Николай Байтов: «Сначала песня мне понравилась — более-менее. Затем нравилась все менее. Каждый читатель и исполнитель имеет безусловное право на интерпретацию поэтического текста. Моя авторская интерпретация иная. Эта песня вносит излишнюю энергетичность, «решительность» в стихотворение, причем для нагнетания энергии используются именно повторы слов, которые, по моему замыслу, должны, напротив, текст тормозить. Эти повторы — как бы такое бормотание нерешительное: как будто человек пробуксовывает, топчется на одном месте и не знает, какое сказать следующее слово… Там в конце есть слова «концерт оторви от творца». Эти слова, по-видимому, являются ключевыми, то есть все, что идет перед ними, — это «концерт, не оторванный от творца», не до конца оформленный и «отпущенный», то есть бесконечные репетиции, повторы, поиски интонации… А история написания — много лет назад я гулял со своим сыном, которому тогда было шесть или семь лет. Во дворе горел большой костер, к которому мой сын все время лез с какими-то палками: чего-то подкидывал, ворошил. Я ему повторял: «Отойди от костра, отойди от костра». Повторял я это довольно равнодушным, «формальным» тоном. И вдруг обратил внимание на то, что такое повторение есть интересный поэтический прием, который можно использовать для показа текста в его, так сказать, «становлении».

7. Нина Искренко «В России»

Булат Латыпов: «Очень русское стихотворение про обыденность профанического мира, возведенную в набор ритуалов: стрельнуть сигарету, нарвать георгинов на клумбе, спросить самогону. Здесь грубое простодушие, словно у героев Шукшина — легко представить, к примеру, персонажа Георгия Буркова, произносящего этот текст Нины Искренко как монолог в поезде. Иван тоже мог такое произнести, но к чему слова, когда на небе звезды, а в душе — песенный талант?»

8. Анна Русс «Герои»

Анна Русс: «Это стихотворение принесло мне немало бед. Во-первых, оно было открывающим в моем книжке, в итоге многие читатели так сразу книжку и закрывали. Во-вторых, его первые строчки стали практически самыми цитируемыми из всего, что я написала. Чаще всего в негативном контексте, дескать, а лучше эта Русс не умеет, чем «Олег Кошевой насрал в душевой»? А между тем это цитата из школьного фольклора, все эти стишки были написаны поверх защитной полиэтиленовой пленки на портретах пионеров-героев на втором этаже моей школы: «Марат Казей — пионер-музей», «Валя Котик берет в ротик». И неважно было совершенно, в чем виноват этот печальный мальчик, сам факт того, что он там висел на стене, делал его героем фольклора. Ходили легенды, что эти детишки помогали с урока сбежать или чтоб на уроке не спросили. Мы их любили. Это не мы про них написали, это надо было быть старшеклассником, чтоб дотянуться. Надо сказать, в этой части школы учились только старшие, мы туда только на разведку ходили, как в стан врага. Про это, собственно, и текст. Про наше нежное детство конца 80-х, когда тебе чуть ли не с рождения говорят про великое общее и ничтожное частное, ты растешь на рассказах Бонч-Бруевича о Ленине, и тут внезапно в девять лет тебе сообщают, что все это фейк, и твои детские герои внезапно сняты со стены, и ты случайно встречаешь краешек алой рамки, подпирающей лавку на лыжной базе, но кто это из ребят, ты не знаешь.
Поэтому стихотворение нравится немногим — либо детям этого поколения, либо мудрым взрослым. Пожилым оно кажется кощунственным, дети не понимают. Никита Прокопьев прочитал это стихотворение под музыку с минимальными мелодическими изменениями. Так и я могу. Мне кажется, стихотворение от этого ничего не выиграло, напротив, потеряло из-за монотонности и однообразности исполнения. Я его читала интереснее, когда мне было его интересно читать. Ну, я надеюсь, выступать-то хоть он с этой хохмой не будет».

9. Алексей Цветков-старший «Экспромт, прерванный от испуга»

Алексей Цветков-старший: «Вполне симпатично вышло, музыкальная версия хорошо соответствует тексту. А о самом стихотворении я много сказать не могу, оно, как и озаглавлено, экспромт. Написано минут за 10–15 и не несет никакой смысловой нагрузки, кроме очевидной».

10. Николай Кононов «До последнего драться»

Николай Кононов: «Мне было интересно услышать это стихотворение 90-х годов в дикции талантливого человека. Ведь речь идет о моем отце, умершем в 1987 году. Он шестнадцатилетним удрал на фронт зимой 42-го, так и оставшись на всю жизнь «сыном полка», полным надежд и доверия к своей мстительной отчизне. Ни государственный, ни бытовой цинизм его не коснулись, так как в нем была наивность, могущая потрясти основы бытия. Он таким и остался в моей памяти.
И в музыкальной дикции я смог угадать его личность, словно подводящую итоги своего жизненного недоумения — в низких тонах, вне похабного лиризма, — горько, сурово, но с каким-то очень трогательным соболезнованием». 

11. Наталья Романова «Механизмы»

Наталья Романова: «Механизмы» — относительно недавнее стихотворение, оно написано в конце 2012-го по мотивам корейского фильма «Я киборг, но это нормально». Я стараюсь случайных текстов не писать, так как всегда решаю конкретную формальную задачу в рамках концептуальной идеи или цикла. «Механизмы» — из цикла стихов о фильмах (а есть, например, циклы о музыке, о наркотиках, о преступлениях, о социальных сетях). Данное стихотворение наиболее нехарактерное для меня, так как оно не имеет никакого отношения к жизни — в отличие от всех остальных, которые всегда основаны на жестоких реальных событиях из жизни реальных людей. Здесь же сюжет заимствован у корейцев, но мне, по-видимому, удалось вдохнуть в него что-то живое и передать «леденящий душу скрежет времени» (по словам одного из читателей). Что было, впрочем, не так уж и трудно — я и сама такая же «электрокорейка» по национальности (кроме шуток!). Что до версии Прокопьева, то прежде всего меня сильно удивило, что этот текст был выбран для песни — он же длинный и довольно вялый, без какой-то внутренней динамики. Его даже читать трудно, не то что петь. Но автор песни молодец: в результате получился корейский киберэпос под акустическую гитару!»