Собрание сочинений
Иллюзионист, космонавт, тренер по теннису, телеведущая, генеральный директор ЛогоВАЗа, митек, бывший оперативник, политический обозреватель, некоторое количество народных целителей, домохозяек, режиссеров и артистов театра и кино, драматургов, сценаристов, юмористов, артистов и режиссеров, а также писателей и поэтов имеют что-то общее. Найти знаменатель.
Биологический вид – не то. Любят книгу – тепло. Читают? Мимо. Они их пишут. Все они пишут книги. Эти книги печатают в издательствах и потом демонстрируют на Московской международной книжной ярмарке. Смущенные авторы творчески встречаются с народом. Декорация – ВВЦ.
Прогуливаются нарядные толпы. Вот у фонтана Дружбы народов Сергей Юрский прекрасно читает стихи. Не отстают и Вознесенский с Кабаковым. Подле – еще один отряд юмористов в костюмах под руководством Марка Захарова разыгрывает сценку. Валентин Зорин ее политически обозревает. А мимо идет космонавт. Толпа встречает его криком, но Зорин не в обиде, ведь это Феоктистов с книгой мемуаров под мышкой. «Просим, просим!» – кричит публика и бросает в воздух специально розданные администрацией цветы. Все бегут к павильону «Космос», неся Феоктистова на руках. Он скрывается внутри и через минуту с диким грохотом взлетает, разбрасывая экземпляры книги. Публика пьет газировку. Вдруг раздвигается занавес на специально установленном помосте. Там, в чалме и с волшебной палочкой, стоит сам Игорь Кио. Перед ним – серебристый ящик. В нем, бешено вращая глазами, лежит Эльдар Рязанов. Кио распиливает его пополам – в шутку, конечно. Зрители рукоплещут. Под ногами путается митек Виктор Тихомиров – поддавшись общей атмосфере, он немного выпил. С теннисного корта ему строго грозит Шамиль Тарпищев, дескать, брось ты это, займись лучше спортом – и дает почитать «Самый долгий матч». Взамен Тихомиров, счастливо улыбаясь, дарит «Новый словарь русского языка», выпущенный не каким-нибудь полоумным затейником, а Российской академией наук.
И только Пелевина нету. Вместо себя он прислал корейские печати, которыми скромные служащие ярмарки быстро штемпелюют пелевинские книги в авторском оформлении – ведь Виктор еще и художник.
Так проходит последняя в XX веке Московская международная книжная ярмарка.