«Бас — нечто куда более сложное и глубокое, чем звук утиного пердежа»
В эту пятницу в «Солянке» выступает с диджей-сетом Стив Гудман — он же Kode9, основатель лейбла Hyperdub, открывший артиста Burial, один из главных теоретиков и практиков дабстепа и его последствий. «Афиша» задала Гудману несколько вопросов.
Даже если Стив Гудман разучился и расхотел разговаривать — хотелось бы верить, что Kode9 играть не разучился и не расхотел
Первый раз я разговаривал со Стивом Гудманом четыре года назад. Тогда слово «дабстеп» еще необходимо было снабжать комментарием при всяком употреблении; только-только вышел первый альбом Burial — и никакие бульварные газеты еще не пытались выяснить, как зовут артиста-анонима; тогда маленький, но гордый лейбл Hyperdub готовил свой второй долгоиграющий диск — альбом своего основателя, самого Гудмана под его творческим псевдонимом Kode9, записанный вместе с черным эмси по прозвищу Spaceape. Гудман собственноручно, как мне помнится, отвечал на имейлы, был крайне приветлив по телефону, рассуждал про корни дабстепа, его теорию и историю (в итоговый материал от того разговора вошла примерно треть), рассказывал о своей тогда еще будущей книжке «Sonic Warfare» про звук как оружие, а в конце беседы, узнав, что у меня нет еще их диска, обещал прислать «Memories of the Future» по почте — и, натурально, прислал. Месяц спустя они вместе со Spaceape приехали играть живьем в «Тонны» — и, ей-богу, мне тут, конечно, веры нет, но это была чуть ли не лучшая вечеринка на свете. У меня потом три дня ноги болели.
«Curious» (трек с пластинки «Memories of the Future»)
Теперь многое изменилось. Про дабстеп за это время узнали даже Бритни Спирс и ребята на районных дискотеках. Burial сам раскрыл свое имя (которое, разумеется, никому ничего не сказало) и превратился в супергероя. Лейбл Hyperdub успел стать чем-то вроде религии — а потом поселил в верующих зерна сомнения: их последний безоговорочный релиз, King Midas Sound, вышел полтора года назад, все, что было с тех пор, как минимум спорно. Гудман теперь общается с миром через пресс-секретаря и интервью предпочитает давать исключительно по электронной почте — а кроме того, хорошо освоил фразу «я отказываюсь это комментировать». Hyperdub и его основатель оказались в типичной, но все равно странной ситуации — вокруг них сложился культ, который сам Гудман, будучи умным человеком, вроде как не одобряет, но не может на себя не проецировать. Их по-прежнему относят к демиургам дабстепа — притом что к дабстепу их продукция сейчас имеет довольно косвенное отношение. В апреле выходит новый альбом Kode9 и Spaceape «Black Sun», и в нем все эти противоречия отчетливо чувствуются. Это не то чтобы плохая запись — но если «Memories of the Future» докладывал о своем гордо, уверенно и жестко, то тут все несколько иначе; это треки несколько зажатые, зыбкие, неровные и неравномерные — и кажется, что это не только рефлексия на темы современного состояния цивилизации, но и проекция творческого самочувствия авторов.
Впрочем, про «Black Sun» у Гудмана уже все спросил портал «Звуки.Ру». К тому же альбом пока никто, кроме журналистов, не слышал. Поэтому я попробовал поговорить с Гудманом о вещах более глобальных — в конце концов, он всегда был горазд обеспечить свою музыку и среду идеологией. Однако ж теперь, похоже, не хочет. Наверное, все вышеизложенное можно счесть оправданием за то, что интервью получилось странным. Наверное, так оно и есть.
—У вас на новом альбоме куда меньше баса и куда больше пространства. Почему так?
—Бас все равно остается существенным элементом записи. Я люблю совсем низкочастотный бас, который вы просто расслышать не можете, так что он присутствует все время — просто на подсознательном уровне. Бас для меня — нечто куда более сложное и глубокое, чем звук утиного пердежа.
— Чего вам вообще хотелось от этого альбома? Чем он отличается от «Memories of the Future»?
—Мы хотели записать что-то более живое, динамичное и цветистое, чем первый альбом. Нам было важно попробовать сделать что-нибудь другое.
—У вас оба альбома с эмси записаны, притом что отдельно вы много инструментальных треков запускаете. Почему так? Вы думали когда-нибудь сделать инструментальный альбом?
—Ну, вполне вероятно, что следующий мой альбом и будет инструментальным. Но вообще, мне кажется, что голос как таковой более располагает слушателя к себе.
—Вы же вообще чуть ли не первым начали записывать дабстеп с вокалом — вам не кажется теперь, что в том, что все начали использовать голоса, есть ваша вина? Ну я шучу, конечно, но все-таки.
—Какой-то дурной вопрос. Для нас нет ничего специального в использовании голоса. Он в буквальном смысле добавляет музыке характера. Понятно, что есть много пуристов от электронной музыки, которые считают, что голос профанирует их саунд. Но я никогда так не думал, у меня совсем другое музыкальное воспитание. Вообще, наш новый альбом пытается найти смычку между хаусом и хип-хопом — и это, конечно, имеет некоторое отношение к дабстепу, но не такое уж большое.
—Ну а про Джеймса Блейка вы что думаете? И вообще про эту тенденцию, когда из дабстепа пытаются сделать песни?
—Да нормально, я не возражаю, вполне симпатичное направление. Не единственное, которое я считаю любопытным, но одно из.
—Что вообще такое современный дабстеп, на ваш взгляд? Можно ли его по-прежнему считать субкультурой, связной «сценой»? Насколько Hyperdub к ней принадлежит?
—Я больше не отвечаю на подобные вопросы про дабстеп. Сами соображайте.
—Дабстеп же начинался как очень локальная вещь — юг Лондона, местные клубы, местные люди. Теперь он распространился повсюду и породил массу поджанров, которые уже существуют скорее как вирусы, чем как субкультуры. Что вы об этом думаете?
—Еще раз — я больше не даю метакомментариев про дабстеп. Мне это неинтересно. (Аналогичным образом Гудман ответил на вопросы прорыв дабстепа в мейнстрим в связи с Magnetic Man и Раско; о постдабстепе и вонки; а также о своих исследованиях звука как оружия и книге «Sonic Warfare». — Прим. ред.)
— Hardcore continuum — одна из немногих вещей, которыми человек, родившийся в Великобритании, вправду может гордиться
—Вы наверняка знаете о теории hardcore continuum, предложенной Саймоном Рейнольдсом. Насколько она адекватна реальности, на ваш взгляд? Важно ли вам существовать внутри определенной традиции?
— Это удобная теория, хоть и ограниченная — она позволяет более четко отрефлексировать ту уникальность и связность, которая прослеживается в английской танцевальной музыке в последние 20 лет. И для меня она в некотором смысле тоже важна — по крайней мере, мне абсолютно не хочется быть встроенным в европейские или американские мегажанры типа хауса, техно или хип-хопа. Hardcore continuum — один из способов описать, как именно английская музыка пыталась найти собственную траекторию между хип-хопом, регги, дабом, дэнсхоллом, соулом и R’n’B с одной стороны — и хаусом и техно с другой. Ну и еще этот самый континуум — одна из немногих вещей, которыми человек, родившийся в Великобритании, вправду может гордиться.
— Что такое Hyperdub сейчас? Лейбл существует в том же режиме, как
— Я бы назвал Hyperdub коллективом музыкантов со свободным членством. Конечно, сейчас все происходит быстрее, да и артистов стало больше, но у нас по-прежнему есть своя собственная небольшая аудитория, которая сравнительно открыта и готова к самым разным поворотам генеральной линии лейбла — пусть она и не обязана любить все, что мы выпускаем.
— Ваша музыка кажется достаточно политизированной, по крайней мере на абстрактном уровне (да и на уровне текста); оба ваших альбома — своего рода рефлексия относительно состояния современной цивилизации. Это определение применимо к «Black Sun»? Что вы вообще чувствуете по поводу последних событий — революций на ближнем Востоке, например?
—«Black Sun» — это все-таки фикция, художественный вымысел, но в определенной степени он резонирует с современным состоянием мира. Мне трудно делать прогнозы относительно будущих конфликтов, но, в общем, очевидно, что события в Египте основательно перетрясут ситуацию на ближнем Востоке, а значит, и во всем мире. На самом деле у нас на альбоме есть песни, которые, по-моему, почти впрямую обо всем об этом — «Neon Red Sign», например. Но слова-то все-таки Spaceape пишет — его и спрашивайте.
—Банальный вопрос: когда мы услышим новый материал Burial?
—Я зарекся про Burial говорить. Когда выйдет, тогда выйдет.
—Когда вы в Москву первый раз приезжали, была совершенно дикая вечеринка, танцы до упаду. Что вы в этот раз будете играть? Как вы вообще разделяете свою диджейскую и сочинительскую ипостась?
—Я специально для диджейства особо треков не пишу — и в целом мне хочется играть что-то типа бодрой музыки для домашнего прослушивания. В целом я стараюсь, чтобы мои сеты удивляли публику, поэтому рассказывать подробности не хочется.
— Вы вообще слушаете что-нибудь кроме музыки, которую играете и выпускаете? Что вы в прошлом году слушали, например, — можете назвать условный топ-5?
—Сейчас я очень много слушаю Yellow Magic Orchestra и сольные проекты его участников. А что касается
«Black Sun» (титульный номер нового альбома — для пластинки, впрочем, переделанный)
Kode9 выступает с диджей-сетом в Москве в эту пятницу в клубе «Солянка». Альбом «Black Sun» выйдет 11 апреля на лейбле Hyperdub.